Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Кебади (2016)

— Ты плохо себя чувствуешь?

Адэр оторвал взор от плачущих чаек, посмотрел через плечо — возле лестницы вытянулись стражи и защитники; Урбис с нестерпимо надменным видом стоял чуть поодаль.

— Нет.

— Я же вижу.

Адэр перевел взгляд на Вилара:

— Я завидую тебе.

— Чему ты завидуешь?

— Ты можешь все бросить и уехать. Ты можешь отказаться от кресла советника и смешаться с праздной толпой. А я не могу. Но самое страшное… — Адэр повернулся к морю и умолк.

Мысли смешались. Что самое страшное? То, что его затягивает эта страна? Что правление начинает ему нравиться? То, что он жаждет окунуться в историю Грасс-дэ-мора, раскрыть все тайны и мечтает дотянуться до каких-то непонятных высот? Страшно, что куда-то исчезает презрение, и появляется ранее неизведанное понимание людей. Что еще страшит? Он не хочет наказывать Эша, и даже неисправимый лгун Урбис успел стать частичкой его жизни. Что еще? Он ждет встречи с ветонским Советом, которому нужен не временный, а законный правитель.

Внутренний голос горестным хохотом отогнал все страхи, но оставил один: он готов предать друга детства. Готов растоптать его чувства. И не слово Вилара привело Адэра в Порубежье. Если б Моган не хотел, никакая сила не забросила бы наследника престола Тезара в эту глушь. А Вилар еще винил себя. Может, даже до сих пор изводится от чувства вины. Вилар виноват лишь в одном — он позволил правителю возжелать свою женщину.

Из раздумий вывел бархатный голос:

— Что самое страшное?

Адэр натянуто улыбнулся:

— Я не могу все оставить и самое страшное — уже не хочу.

Он побежал по лестницам, будто его подхватил шквальный ветер. Промчался по площадям мимо замков. Пролетел по коридорам дворца. Пришел в себя только возле решетки.

— Ну, ты и бегаешь, — произнес Вилар, переведя дух. — А доктор сказал, что любое движение будет причинять тебе боль. Вот и верь докторам.

Адэр запрокинул голову и вознесся туда, к арочному своду, но разум остановил — разойдутся швы и приключения закончатся.

— Не надо, — тихо промолвил Вилар.

Адэр жестом подозвал Драго:

— Не заблудишься?

— Я нарисовал чертеж.

— Где?

Драго постучал пальцем по виску. Посмотрел на моранду:

— Парень, ты с нами?

Звереныш улегся у ног Адэра и широко зевнул.

— Понял, — сказал Драго и вслед за Лайсом, Мебо и Ксопом перелез через решетку.

— Могу только представить, что вчера думал Урбис, — прошептал Вилар.

— Наверное, то же, что и ты, — произнес Адэр.

Желания продолжать разговор не было. Адэр мысленно шел по темному коридору, глядя на прыгающий луч фонаря. Открывал двери в тюрьму, в мертвецкую, бродил между каменными лежаками.

Скрестив на груди руки, Урбис прохаживался взад-вперед. Стражи Крикса и защитники сидели на корточках под стеной. Адэр до рези в глазах всматривался в сумрак по ту сторону решетки и старался не замечать, как за ним наблюдает Вилар. Время тянулось неимоверно долго.

Наконец в полумраке коридора заметались лучи фонарей. Вскоре стражи просунули между вертикальными прутьями картины, замотанные в тряпки, и быстро скрылись в темноте. Адэр и все, кто был по эту сторону ограждения, перетащили полотна в ближайший светлый зал. Аккуратно освободили их от полос продубленной ткани, прислонили к стенам и вновь поспешили в подземелье.

Установив в зале очередную партию полотен, Адэр пожелал остаться. В полном одиночестве и безмолвной тишине, ходил вдоль стен, всматриваясь в картины. Не так… надо смотреть не так… Стражи и защитники приносили картины, еще и еще…

— Последняя, — промолвил Драго.

Адэр окинул взглядом огромное помещение, вдруг ставшее узким коридором:

— Теперь расставляйте картины в хронологическом порядке — на холстах сзади указан год. Период — двадцать лет. Каждому периоду — свой зал. Полотна времен правления Зервана в холл. Его портреты отдельно. Ставьте год за годом.