Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Кебади (2016)

Малика вглядывалась в лица советников. Никто из них, за исключением Крикса, Анатана и маркиза Ларе, не догадывался, через какой ад прошли она и Адэр. И пребывая в неведении, они собирались судить Иштара лишь за то, что он неоднократно нарушал границу, содержал бандитский лагерь и покупал рабов. Несомненно, этого было достаточно, чтобы приговорить его к смерти, не здесь — в Ракшаде. Ее голос против шестнадцати не имеет никакого значения — Иштар будет выдан брату. Однако сердце женщины многогранно и непредсказуемо — порой прощает тех, кто сильнее всех ранил, и часто наказывает того, кто предан всей душой. Малика старалась не думать, что ждет ее после суда — какие слова услышит от правителя, как посмотрит на нее Вилар.

В зал в сопровождении неизменного красноглазого спутника вошел Адэр. Без слов приветствия уселся в черное кресло и окинул советников тяжелым взором. Они собрались судить того, кто уже осужден собственной страной? Иштар, не ведая сам, стал изгоем в ту самую секунду, когда к небесам взлетел его младенческий плач — он не был нужен ни Всевышнему, ни родителям, ни братьям, ни людям. Итог его лишенной смысла жизни — два метра под землей.

Часы пробили девять.

Иштар шагнул на плиты зала Совета. В его мужской красоте не было ничего человеческого: лицо походило на выточенную из камня маску, а великолепно сложенное тело напоминало изваяние из темного мрамора. И только мерцающие глаза напоминали, что это нечто — живое.

Иштар широко расставил ноги, заложил руки за спину, горделиво вскинул голову и… свел на переносице брови. За круглым столом в окружении мужчин сидела она. Прижимала к подбородку толстый шарф и не сводила с него взора.

Орэс Лаел быстро зачитал обвинение. Попытался добиться от Иштара признания вины, но тот молчал. Мужи для проформы посовещались. Под сводчатым потолком шестнадцать раз пролетело: «Выдать Ракшаде!»

Орэс с видом человека, который до конца исполнил свой долг, принялся складывать бумаги в стопку.

— Тайный советник! Ваше слово, — обронил он как бы невзначай.

Малика поднялась. Иштар шевельнул губами — словно переспросил: «Тайный советник?»

— Иштар Гарпи! — прозвучал подрагивающий голос. — Я прощаю тебя! Ты не знал материнской ласки и не ведал любви. Пережив смерть отца и братьев, ты рос в тени безумного правителя. Тебя ослепили ненавистью, оглушили злостью. Ты не познал счастья в жизни, а потому ее не ценишь. Ты заблудший человек, и таких, как ты, в твоей стране миллионы. И мне жаль, что не будет в Ракшаде правителя, над которым Всевышний простер бы длань и благословил бы на деяния, достойные настоящего мужчины. Мне жаль не тебя, Иштар Гарпи. Я скорблю по твоей отчизне. И сейчас я не здесь, я рядом с несчастной женщиной, которая услышала твой первый крик, но не услышит твоего последнего слова. Которая дала тебе то, что хочет забрать Совет.

— Совет никого не убивает. В Грасс-дэ-море отменена смертная казнь, — тихо произнес посеревший Орэс. — Ваше решение, тайный советник.

— Я прошу сохранить Иштару Гарпи жизнь, — сказала Малика.

— Не переворачивайте всё с ног на голову, советник Латаль. Сейчас решается вопрос о выдаче подсудимого Ракшаде.

— Выдача равносильна смерти.

Взирая на Малику, Иштар проговорил:

— Кто ты такая, чтобы говорить о Всевышнем и скорбеть о Ракшаде?

— Я — женщина. Для тебя — никто, — ответила она и опустилась в кресло.

— Решающее слово за вами, мой правитель, — обратился Орэс к Адэру.

— Шестнадцать советников высказались за смертную казнь. Мой тайный советник отклонил ее.

— Тайный советник не вправе решать за несчастных людей, побывавших в плену у Иштара Гарпи, — возразил Лаел.

— Я одна из них, — произнесла Малика.

Вытянув шею, Орэс окинул взглядом мужей:

— Вы были в плену?

— Да. Была.

— Тем более! Что скажут те, кто прошел через ад, когда узнают о вашем решении?

— Так идите — спросите их.