Ветер с севера - Симона Вилар (1996)

– Послушай меня. Если ты можешь двигать руками, постарайся достать из ножен мой кинжал. Они взяли мой меч, но в свалке не позарились на простой нож с костяной рукоятью. Даже Один порой совершает ошибки, чего же ожидать от тупоголовых датчан?

Еще не совсем понимая, что он задумал, Эмма придвинулась к викингу спиной и после нескольких безуспешных попыток все же извлекла кинжал. На сей раз он вышел из ножен куда легче, словно чувствуя, что его хозяину необходима помощь. Даже руна на лезвии не помешала.

– Что теперь?

– Постарайся перерезать мои путы.

Это оказалось непросто. Руки Эммы совершенно онемели и не слушались. В конце концов Ролло выругался и велел ей хотя бы вонзить клинок в землю. Когда она выполнила это, ярл повернулся и стал тереть ремни, связывавшие запястья, о лезвие. Минута – и он освободился. Разрезав путы на ногах, Ролло встал, разминая затекшие конечности, и шагнул к двери, прислушиваясь.

– А я? – напомнила Эмма.

Не произнося ни слова, он направился к окну и стал вглядываться в сумрак.

– Но я? – вновь спросила Эмма. Теперь в ее голосе слышалось беспокойство. Она перевела дыхание, лишь когда Ролло наконец разрезал сдерживающие ее ремни. В первый миг девушка и слова не могла вымолвить от боли. В тишине она стала растирать покрытые грубыми рубцами запястья.

– Они не войдут? – спросила она шепотом.

– Нет, – спокойно ответил Ролло. – Одни лишь христиане беспрестанно донимают своих пленников, присылая к ним длиннополых монахов. Викинги же дают им возможность спокойно подготовиться к смерти.

На этот раз Эмма не была склонна вдаваться в религиозные споры. Она смотрела на Ролло, ожидая, что он станет предпринимать. Викинг по-прежнему вглядывался во тьму за окном. Затем осторожно ощупал кладку, удерживающую прутья решетки. У Эммы невольно округлились глаза, когда она увидела, как Ролло, упершись ногами в основание стены, обеими руками взялся за перекрестье стальных прутьев и что есть силы рванул решетку на себя. Спина викинга изогнулась дугой, на руках вздулись жгуты. Решетка дрогнула, посыпалась известковая крошка. Ролло ослабил хватку, перевел дыхание и в следующий миг рванул с новой силой. Глаза его заливал пот, мышцы, казалось, лопнут от напряжения, но вот наконец последний отчаянный рывок – и кованые прутья вместе с обломками кирпича вышли из гнезд.

У Эммы невольно вырвался приглушенный возглас, но Ролло дал знак ей молчать. Сдерживая свистящее дыхание, он прислушивался. Тень охранника на стене на миг замерла, но в крепости в эту ночь стоял такой шум, что он, видимо, ничего не заподозрил. Над головой по-прежнему слышались звуки шагов, но к ним, судя по всему, никто не собирался спускаться.

Осторожно отставив решетку в сторону, Ролло кивком указал девушке на открывшееся отверстие. Она молниеносно подчинилась и с кошачьей ловкостью скользнула в него.

Вода подступала к самому подножию башни. Не раздумывая, Эмма опустилась в нее. Стараясь не производить шума, она держалась на воде, наблюдая, как Ролло, сначала просунув голову и локоть, затем другую руку, протиснулся сквозь узкое отверстие. В воду посыпались мелкие камешки, но в воде Ролло был бесшумен, как угорь.

– К стене!

Однако тут их ждала неудача. Стена оказалась слишком высокой и, хоть была сложена из неотесанных камней, на несколько локтей в высоту была осклизлой от тины и водорослей. Не было ни малейшей возможности вскарабкаться наверх. Пробраться незамеченными через многолюдную из-за внезапной смерти ярла усадьбу не представлялось возможным. Эмма впала было в отчаяние, но Ролло внезапно погрузился с головой у перегороженной решеткой арки. Его долго не было, и девушка уже стала беспокоиться, когда голова норманна показалась на поверхности совсем рядом с нею. Отдышавшись, Ролло шепнул:

– Внизу решетка не достает до твердого дна на добрый локоть. Если спуститься по ней и поднырнуть, мы окажемся на свободе.