Ветер с севера - Симона Вилар (1996)

Ролло повернулся и взглянул на девушку. Боже правый, не стоило ей этого делать! Он улыбается! Неужели он понял, что она чувствует?! Эмма склонила голову, чтобы он не видел ее пылающего лица. Ей пришлось обхватить викинга, когда она скрепляла повязку на спине, и она услышала рядом, как он старается сдержать рвущееся дыхание. И самое ужасное – сама она дышала точно так же. Но ведь он ранен, а она? Что происходит с нею? Почему она так долго возится, хотя уже все сделано?

– Эмма, – услышала она совсем близко его негромкий голос. – Эмма, я благодарю тебя.

О, разумеется, она заслужила его благодарность! Но зачем он коснулся ее обнаженной руки выше локтя, зачем так ласково сжал ее и погладил?

Поджав губы и полуотвернувшись, девушка прижала тыльную сторону кисти к щеке викинга. Щека была горячей, как и лоб над повязкой, скрывавшей рассеченную бровь.

– У тебя жар. Возможно, начинается лихорадка. Если одолеешь ее за ночь, утром станет легче. А сейчас надо постараться уснуть.

Он попытался поймать ее руку, но она вырвала ее, ушла к источнику и долго смывала с себя его кровь. Кажется, он и в самом деле успокоился, не смотрит на нее. И слава Всевышнему. Она терялась под его взглядом и не могла понять, по нраву ли ей то восхищение, та напряженная пристальность, с какой он глядел на нее. Но кое-что ей не нравилось совершенно точно…

Эмма вытерла руки об изорванный край платья и прислушалась. Откуда-то справа донесся протяжный волчий вой. Потом присоединился еще один – в другой стороне. Затем еще. Вот что поистине скверно – это многоголосие. Теперь главное – собрать побольше хвороста, чтобы не пришлось этим заниматься, когда наступит полная темнота. И развести костер побольше. Волки сейчас, конечно, не так опасны, как зимой, но все же ей будет спокойнее, если рядом станет гудеть огонь.

Она таскала хворост, пока не нагромоздила у источника достаточно внушительную, на ее взгляд, груду. Ролло лежал, не шевелясь, так тихо, что она невольно забеспокоилась. Но едва она приблизилась, как он что-то тихо забормотал на чужом языке. Тело его горело, как в огне. Подумав немного, Эмма оторвала еще полосу от ставшего и без того чересчур коротким платья, намочила ее в источнике и положила на лоб викинга. Ролло на какое-то время затих. Пока она возилась у костра, викинга начал сотрясать озноб. О, Господи, почему ночью больные так слабеют, именно ночью, когда могущественны темные силы!

Эмма, как никогда, остро ощущала это сейчас. Ролло беспомощен, весь во власти горячки, лес за светлым кругом костра полон непроглядного мрака и таинственных звуков. Девушке казалось, что оттуда, из бархатной тьмы, на нее кто-то безотрывно глядит. Она торопливо осенила себя крестным знамением и стала шептать молитву. И все равно чувство, что за ней пристально наблюдают, не проходило. Силы небесные, думала Эмма, могла ли она представить, что когда-либо ее будет так пугать ночной лес? Ее хранила судьба, а скорее всего тогда она не познала еще, что такое страх и боль, и от этого все ее отчаянное безрассудство.