Самый опасный возраст - Ирина Мясникова (2019)

Даша осторожно, один за другим стала открывать кухонные шкафчики. В нижнем ряду, в одном из них, действительно, обнаружился большой пакет с кормом.

– Ох, и ни фига себе! Мне такую дуру не поднять.

– И не надо. Зачерпни чем-нибудь. Чашкой какой-нибудь. Только потом пакет тщательно закрой, чтоб не пахло и не выветривалось.

Когда с кормом и водой было покончено, кошка с глухим стуком спрыгнула с дивана, сладко потянулась, виляя попой, прошествовала к мискам мимо замершей Даши и тут же принялась хрустеть кормом.

– Приятного аппетита, – сказала Даша, облегченно выдохнув.

– Теперь туалет, – сообщила из телефона бабулина подружка.

– Какой туалет? – не поняла Даша.

– Кошачий! Какой же ещё? Ищи. Скорее всего, где-то около обычного унитаза должен быть лоток.

Даша вспомнила про туалет, обнаруженный ею в коридоре. Она тогда ещё подумала, что странно – туалет есть, а ванны нет. В туалете рядом с унитазом, и правда, обнаружился большой ящик с какой-то фигней голубоватого цвета. Фигня в целом выглядела довольно симпатично.

– Прекрасно! – обрадовалась бабулина подружка, когда Даша доложила ей об увиденном. – Хороший наполнитель. «Фреш степ» называется. Бери совок, аккуратно выгребай какашки и кидай в унитаз, старайся, чтоб наполнитель в канализацию не попал. Потом крышку на унитазе обязательно опусти, а в лотке всё хорошенько перемешай.

– Не вижу я тут никаких какашек.

– А ты разгреби. Кошки свои какашки обычно закапывают.

Даша тяжело вздохнула. Совок оказался воткнут между ящиком и стеной. Даша пошурудила им в ящике и, действительно, обнаружила там искомое.

– Не счесть алмазов в каменных пещерах! – сообщила она бабулиной подружке. – Интересно, а почему в квартире совершенно не пахнет кошкой?

– Кошки не пахнут, пахнут коты некастрированные. Не забудь оставить дверь в туалет открытой.

Даша поблагодарила бабулину подружку, нажала отбой и направилась в кабинет посмотреть книги. Ей стало интересно, чего там читают охранники.

В кабинете за столом уже сидела Глафира и внимательно смотрела на Дашу.

– Извините, – сказала Даша и вернулась в прихожую. Она оделась, взяла ключи, крикнула:

– До свидания! – и выбежала из квартиры.

На следующий день Даша явилась в клинику МЧС с бутылкой минеральной воды без газа. Про воду ей сказали в справочном, мол, это точно больному не повредит. На входе в отделение её тормознула строго вида медсестра.

– Девушка, куда это вы так энергично ходите?

«Я есть ходить больной Смирнов» – хотела уже, было, ответить Даша, но вовремя решила от шуток всё-таки воздержаться. Она состроила скорбную рожу и печальным голосом прошелестела:

– Я к раненому Смирнову, в третью палату.

– А к раненому Смирнову в третью палату кто попало не ходют, – заявила медсестра. – Смирнов на особом положении. Только близкие родственники.

– Я и есть. Жена, – привычно уже соврала Даша. – Вот документы.

Она сунула под нос медсестре своё водительское удостоверение.

– Полис принесли и паспорт?

– А как же! – Даша достала из рюкзака Валерины документы, правда, потом спохватилась, что в правах-то, конечно, семейное положение не указывается, а вот в паспорте раненого Смирнова точно написано, что никакой жены у него нет.

Медсестра взяла документы, а Даша направилась к палате.

– Стойте! – окрикнула её медсестра, и Даша испуганно подумала, что попалась. – Сейчас копию сниму и верну. Нам тута чужих бумаг не надо, своих девать некуда.

Даша облегченно выдохнула, забрала документы и вошла в палату.

Валера лежал в палате один, пристегнутый к капельнице, с какими-то трубками в носу. Он был бледен, и выглядел совершенно несчастным, но при виде Даши широко улыбнулся. Тут в палату заглянула всё та же медсестра и проорала:

– Смирнов! Жена пришла.