Игра на вылет - Андрей Ильин (2001)

Боевики не умели работать со сварочным аппаратом, равно как и с токарными, фрезерными, сверлильными станками и другими средствами строительного и промышленного производства. Они умели стрелять с двух рук из любого положения, уходить от наружной слежки, запускать движки автомобилей с отключенным электропитанием, разбивать челюсти сложенным вдвое указательным пальцем. Но они не знали, с какой стороны браться за газовый резак.

— У нас есть тридцать девять минут. Сороковой уже нет. Сороковая — это провал операции. По нашей вине… Нам надо взрезать трубу, — сказал Инженер.

Боевикам не надо было объяснять, что последует за сороковой минутой. Их не надо было подгонять.

Они вошли в первый попавшийся дом и, рассыпавшись по квартирам, стали звонить и стучать в двери.

— Нам срочно нужен сварщик. У вас проживает сварщик?

В девятой по счету квартире они нашли человека требуемой специальности.

— Есть халтура, — сказали боевики, — за полчаса работы три ящика водки. Но идти надо немедленно. Каждая минута опоздания — минус бутылка.

— За три ящика я пойду голым на край света, — ответил быстро сориентировавшийся сварщик, шагая за порог в чем есть, то есть в пижаме и домашних тапочках.

Он очень хотел получить шестьдесят бутылок водки, и именно через полчаса. Он не знал, что за легкий заработок ему придется платить самой высокой ценой. Ценой жизни. Его смертный приговор был вынесен, а прошения о помиловании отклонены в момент, когда он на более чем тридцать секунд задержал взгляд на незакрытых лицах заговорщиков.

Боевикам повезло, сварщик знал толк в своем деле. Он справился за четыре минуты. Не повезло сварщику — если бы он работал медленнее, он прожил бы дольше. Хотя бы на несколько минут.

— Ха, труба-то пустая! — сказал сварщик, пробив огненной струёй небольшое отверстие в водоводе. — Нету воды! Тю-тю!

Боевики переглянулись.

— Надо искать заглушку, — сказал Инженер. — Надо пройтись по всем заглушкам в радиусе двадцати семи минут.

— Где может перекрываться эта труба? — вежливо спросили боевики.

— Эта? — почесал затылок сварщик. — Кажись, через улицу, в трех кварталах отсюда. Там насосная.

— В машину! — скомандовал Инженер. — Дыра такого размера не снизит давление воды в трубе.

— Мужики, а водка! — возмутился сварщик.

— Водка в машине.

В машине не было водки, в машине была мгновенная смерть. Улыбающегося и заговорщически подмигивающего бедолагу-сварщика убили ударом кулака в переносье. Он упал в ноги боевикам, лицом на еще горячий газовый резак. Он так и не узнал, за что его убили.

— У нас еще есть двадцать две минуты.

Офицер Безопасности, бросивший по требованию неизвестного телефонного собеседника свое рабочее место, чувствовал себя полным идиотом. Чем ближе подходил к насосной станции, тем больше чувствовал. Как минимум, за оставление боевого поста в момент проведения операции по обеспечению безопасности Президента его уволят с работы, лишив всех званий, наград, привилегий и надежд на получение квартиры и персональной пенсии. Как минимум! О максимуме даже думать не хочется. За максимумом маячат должностные расследования, подписанные прокурором ордера и прямоугольный забор с колючей проволокой.

И все только оттого, что какой-то сбежавший из психбольницы параноик, возомнивший себя мессией общенационального масштаба, умудрился вовлечь в свой маниакальный бред, в общем-то, совершенно нормального, трезво мыслящего офицера службы Безопасности. Так им и работать в паре — одному без царя в башке, другому без собственного мнения.

Надо вернуться. Вернуться немедленно, пока еще можно хоть как-то объяснить свое отсутствие. «Еще минута, две, три, и будет поздно», — уговаривал сам себя офицер. И… продолжал идти по указанному ему адресу.