Маска резидента - Андрей Ильин (2001)

Не испытывающие иллюзий авторитеты лихорадочно искали выход из создавшегося положения. И, как им показалось, нашли его. Логика их размышлений была пряма, как полет выпущенной из карабина пули. Им угрожала самая опасная за все время их существования организация. Единственно, кто мог гарантированно защитить от нее, была сама эта организация. Только она была равна себе по силе и возможностям. К ее помощи и следовало обращаться. У мафии был богатый опыт по части подкупа работников органов, призванных бороться с ней. Но в этих простеньких случаях они знали, куда, к кому и с чем идти. Нынешний ставил их в тупик. Они бы не поскупились, дали взятку, но не знали, кому ее давать. Только один человек располагал требуемой информацией. Резидент. Но он молчал, как пойманный и изжаренный прошлым летом пескарь.

Авторитеты собрали внеочередную сходку.

— Мы приняли решение! — объявили они Резиденту. — От тебя требуется немногое — московский адрес.

— Это безумие. Контора неподкупна.

— Во всякой конторе служат люди. Дай нам их координаты, остальное не твоя забота.

— Я не согласен.

— Твоего согласия никто не спрашивает. Ты не выйдешь из этого помещения, пока не дашь устраивающего нас ответа. Рано или поздно твои начальники хватятся своего работника и пришлют проверку.

— Они уничтожат всех!

— Пусть так. Они все равно доберутся до нас.

Главари были глупы. Они надеялись на победу в деле, где победа не была возможна изначально. Они мыслили знакомыми им категориями милиции и иже с ней организации. Их наивность была самоубийственна. В принципе Резидент был не против. Ему было не жаль своих новых приятелей. В конце концов именно они послужили первопричиной его падения. Если им хочется коллективно умереть, он не станет им препятствовать. Давно пора подраспустить этот вконец запутавшийся узелок.

Резидент устал находиться во взвешенном состоянии. Ожидание смерти становилось страшнее самой смерти. Уж лучше самая жизнь.

Как и всякий изменник. Резидент был фаталистом, склонным верить в судьбу, в закон случая, в предначертания свыше. Такая вера в какой-то степени снимала ответственность за содеянное в прошлом преступление, обеляла его как отступника. «Чему быть, того не миновать». А если не миновать, зачем тогда терзаться воспоминаниями, зачем перетряхивать давно ставшие историей события?

Как и всякий изменник с не до конца отмершей совестью, Резидент постоянно искал в настоящем знаки, подтверждающие необратимость своего прошлого выбора. В любой момент он был готов, доверившись судьбе, поставить на кон жизнь, чтобы лишний раз убедиться в своей правоте. «Орел» или «решка»? Если «решка», то невиновен и все было так, как должно было быть. А если «орел»… Этот случай был именно такой. При всей призрачности выигрыша это была все-таки лотерея. И она очень устраивала Резидента. Он бы не смог покончить с собой теперь, когда его телесная оболочка привыкла к удобной для нее жизни. Но он был не против, чтобы его смерть пришла по воле рока. Он играл в очень азартную, вроде офицерской рулетки, игру. Один патрон в барабан, и револьвер по кругу. Офицеры тоже не были самоубийцами, но дуло к виску тем не менее подносили. Очень это щипало их нервы. А жизнь все равно ничего не стоила. Фронт. Сегодня жив, а завтра нет. Лучше самому приблизить смерть, чем унижать себя ее каждодневным ожиданием. Живя двойной жизнью, Резидент неизбежно раздваивался в сознании и поступках. Как предатель он желал себе безнаказанности, как воспитанный в традициях Конторы Резидент — праведной кары. Если бы он мог спастись, он, наверное, предпочел бы спастись. Но его желаний не спрашивали. И выхода не оставляли. В любом случае, откажись он или согласись, он засвечивался перед Конторой. В любом случае его ждала ревизорская разборка. Но в предложенном варианте ей предшествовала азартная игра.