Маска резидента - Андрей Ильин (2001)

Но я смотрел не на него — я смотрел мимо. Охранника пасли! И как пасли! Это была не примитивная, на уровне двух-трех висящих на хвосте шпиков, слежка. Это была облава! Улица кишела наблюдателями, как гостиничная койка клопами! Именно масштабы операции позволяли ей оставаться невидимой. Охранник выискивал в толпе двух, трех, четырех следующих определенной логике людей, а их были чуть ли не десятки. Крутилась гигантская карусель, центром которой был мой подопечный. Никто не топал сзади охранника более трех-четырех минут. Но едва один шпик сворачивал, на смену ему появлялся другой, идущий сзади, параллельно или даже навстречу, или просто стоящий на остановке в ожидании автобуса. Лица, фигуры, номера машин не повторялись! Все они вблизи воспринимались отдельными случайными прохожими, подобно молекулам Броуна толкающимися в замкнутом пространстве улицы, но при наблюдении издалека в хаотичном кавардаке траектории проглядывала железная логика слежки. Десять человек делали тысячу разнонаправленных, казалось, не связанных друг с другом шагов, десять машин проезжали, останавливались и съезжали в переулок, но все они почему-то в сумме выстраивали строго сориентированную, подобно стрелке магнитного компаса, линию, острием упирающуюся в моего агента охраны.

Ни на одно мгновение он не оставался вне поля зрения. Он был профессионал, но он не был подготовлен к таким масштабам. Он не мог вообразить, что чуть ли не каждый десятый уличный прохожий — шпик. Он искал людей, а не явление. Слежка обнимала его со всех сторон, словно воздух, словно сама жизнь, и поэтому оставалась невидимой. Он был бессилен так же, как был бы бессилен я. «Лицом к лицу лица не увидать — большое видится на расстояньи».

Этим расстоянием обладал я. Очень издалека, очень отстраненно, словно биолог в окуляр электронного микроскопа, я наблюдал движение улицы. Но даже не через него — это было бы слишком близко, — через вторичное действие, через круги на воде я вычислял слежку. Я подмечал алогичность действий прохожих, вдруг через пять минут после прохождения объекта сломавших линию поведения. Я видел бессмысленную крутежку машин по параллельным улицам. Я фиксировал неожиданную расслабленность в фигурах недавно напряженных людей. По крупинкам находя каждой фигуре свою ячейку, я составлял мозаику облавы. Будь я в центре событий, я был бы так же слеп и заметен, как мой агент-охранник.

Но откуда вечно стесненный в возможностях Резидент мог взять столько людей? Региональный представитель не располагал штатными кадрами, разве только двумя-тремя секретными агентами, не знающими, на кого и для чего они работают. А здесь армия! Допустим, он привлек левые силы, но из каких средств он их оплачивает? Как закрывает перерасход?

Какие опасные вопросы!

И вообще кто здесь кого и зачем ловит? Неужели столь грандиозная работа проворачивается ради второстепенного агента-охранника? Не много ли чести? Или они пытаются вычислить логово? Да трех часов такой слежки довольно, чтобы, вычертив траекторию движения агента и подвергнув ее математической обработке, узнать местоположение объекта его защиты с точностью до метров! И вообще о чем я говорю? Вся операция начата в момент возвращения ревизоров. Дураку ясно, что логово давно просчитано и находится под колпаком. Что же они ищут? Да меня же!

Их интересует ниточка связи, ведущая к человеку, отдавшему приказ на возвращение! Ко мне! Они хотят узнать, что произошло, а это возможно лишь тогда, когда распутаешь весь клубок от начала до конца. Не охранник их интересует — формы оповещения, почтовые ящики, тайники. Именно из-за них закрутилась вся эта карусель! Именно поэтому они вынуждены не просто следить, а фиксировать каждый взгляд, каждое движение моего агента. На что он смотрел, где останавливался, до чего дотрагивался, с кем перекинулся словом. Именно для этого организована такая плотная, мухе незаметно не пролететь, слежка.