Маска резидента - Андрей Ильин (2001)

Мне оставалось терпеть еще десять часов до приказа на возвращение. Я сорвал плановые сроки завершения операции, я потерялся почти на четыре недели и уже не мог вернуться в точку, оговоренную первоначально. Теперь командование разрабатывало запасную версию возвращения своего внушившего недоверие агента. Как минимум до выяснения всех обстоятельств моего исчезновения меня ожидал превентивно-принудительный карантин. Но я его не опасался. Дома как-нибудь разберемся. Дома и стены помогают.

В назначенное время (плюс-минус тридцать секунд равны отмене контакта) я снял с резервного почтового ящика назначенную мне информацию. Она была неожиданной. Выезд до особого распоряжения отменялся. Мне надлежало выйти на встречу с куратором находящейся на месте ревизорской бригады. Место, время, форма связи… Я совсем приуныл. Задержка агента на месте завершенной операции ничего доброго не сулила. За ней могло последовать что угодно: пристрастное расследование, перевод в должностную ссылку, отставка и, в том числе, очередной несчастный случай. Гадать бессмысленно. Агент предполагает, начальство располагает. Я мог лишь ждать приговора.

В назначенное время я был в назначенном месте. Я стоял и тупо читал самодельные объявления, густо расклеенные на будке автобусной остановки. Мое было пятое с краю. Я узнал его по заранее сообщенному мне содержанию. Я сделал то, что должен был сделать. Оторвал корешок с телефоном. Унес. Проявил. Расшифровал. Место… Время…

От таких свиданий не отказываются. Себе дороже выйдет.

Входная дверь назначенной квартиры была открыта. Открыли ее ровно минуту назад и еще через минуту, если бы я не явился, закрыли. Я вошел в пустую прихожую и — нет, не снял одежду, а наоборот — надел дополнительную, натянув до самой шеи только что купленную шерстяную шапочку с вырезанными отверстиями для глаз. Я не должен был, даже случайно, увидеть лицо своего скорого собеседника так же, как он не должен был увидеть мое. Таковы железные правила Конторы. Если человек имеет возможность не узнать человека, он должен его не узнать! Слишком мало людей трудится в нашей почтенной организации, чтобы позволить им приятельствовать друг с другом.

Я прошел в гостиную, поднял со стола «шлем», воткнул в него свою непутевую башку и сел в кресло. Точно такой же «шлем» надел спустя минуту мой севший спиной к моей спине собеседник.

Изрядных придурков представляли мы со стороны: вошли, напялили на головы похожие на ночные горшки железки и уселись спиной друг к другу вести задушевные беседы. Дурдом! Но ничего не попишешь, при ведении конфиденциальных разговоров в местах, где нет полной гарантии отсутствия технической слежки (а чтобы такую гарантию иметь, надо весь дом по кирпичикам разобрать, каждый тот кирпич в песок истереть и каждую ту песчинку пальцами перещупать!), использование «шлемов» является обязательной мерой безопасности. Обязательно! Умри — а исполни! С Конторы станется и настоящие, не пустые, горшки на головы своих агентов напялить, лишь бы интересы Тайны соблюсти. Внешний идиотизм, равно как и эстетика «шлемов», их волнует мало. Важно, что последние надежно гасят любые звуки внутри и экранируют любые попытки электронной прослуш-ки снаружи. В таких можно в базарной толкучке интимные беседы вести без опасения быть подслушанными.

— Добрый день!

Голос, конечно, изменен. Разговор, конечно, фиксируется.

— Кому как.

— Мне надлежит задать вам несколько вопросов.

— Валяйте.

— Число, время вашего приезда…

Подготовка, детали легенды…

Контакты…

Отчеты…