Маска резидента - Андрей Ильин (2001)

Они вдруг поняли, что смертник может уйти, что расстрел не состоится, что они ответят за его потерю своими головами. И они стали стрелять. Вначале по ногам. Но попасть по мелькающим пяткам из неавтоматического оружия очень Сложно, а до кустов уже оставалось не более десяти метров. Они испугались еще больше. «Уйдет!» И, наплевав на своего напарника, стали стрелять в корпус. Они были неплохими стрелками, я услышал, как несколько пуль ткнулись в спину моего в прямом смысле слова телохранителя. Я с трудом устоял на ногах. Один из боевиков, не выдержав, бросился за мной вдогонку. Еще одно запоздалое, равное глупости действие. Теперь он, болтаясь туда-сюда в рамке прицела, мешал третьему вооруженному карабином охраннику. А ведь тот, удачно попав, мог достать меня через тело убитого. Убойной силы карабина достаточно, чтобы с близкого расстояния прострелить насквозь двух человек. Возле кустов я сбросил мертвый, уже мешающий мне «бронежилет» и, свалившись на бок, откатился в сторону, на ходу сгребая в охапку какой-то лесной сор: сучки, шишки, мелкие камни.

Сейчас мне было важно обмануть, сбить со следа преследователей. Они ожидают, что я как можно быстрее и, значит, как можно прямее буду убегать от них. Так диктует инстинкт самосохранения: самая быстрая траектория спасения есть прямая линия. Но я не поступлю так, я никогда, не поступаю согласно диктату инстинктов, мои инстинкты подчинены и подконтрольны сознанию. Как и любому человеку, за которым бегут и в которого стреляют, мне страшно, но не настолько, чтобы из-за этого страха терять жизнь.

Бросая по ходу первоначального движения шишки и камни, я, согнувшись, стараясь не производить излишнего шума, уходил все более в сторону. Слыша шум, видя вздрагивающие ветки кустов, бандиты палили туда, где меня уже не было. И чем больше они стреляли, тем больше дергались ветки, тем больше им казалось, что они видят беглеца. К пистолетным и карабинным добавились разнобойные выстрелы других подоспевших на помощь боевиков. Пальба шла, как будто наступала стрелковая дивизия. Но меня под теми пулями не было. Я, выпрямляясь и наращивая ход, бежал совсем в другую сторону. Мне выпала удача. Мне подарили жизнь!

Это хорошо, что боевики такими брезгливыми ребятами оказались. Правда, одного из них чистоплотность уже не Волнует, за нежелание мыть грязные наручники он заплатил очень дорогой ценой — жизнью. Хорошо, что его так воспитала мама, а то лежать бы мне сейчас в траве с простреленной навылет головой. Правильно воспитала. Спасибо ей!

Я шел ровным быстрым шагом, поочередно огибая деревья то с правой, то с левой стороны, чтобы не сбиться с юго-западного направления. Выстрелов я уже не слышал, но зато чувствовал все усиливающуюся боль во всем теле. Это значит, действие адреналина, впрыснутого в момент побега в мою кровь, заканчивалось. Я отходил от кратковременной анестезии.

Правая нога — коленная чашечка, левая — сухожилие голени, сильно кровит рана на плече, ребро, почка с левой стороны, левая же скула, шишки, синяки, кровоподтеки — не в счет, — проводил я на ходу экспресс-диагностику. Близкое знакомство с фасонами полутора десятков пар мужской обуви даром не прошло. Но все же это лучше, чем если бы мне не удался побег и уже ничего бы не болело.

Темп движения стремительно падал. Мне даже пришлось остановиться. Я отдышался и прокашлялся, сплевывая на траву кровь. Открытые раны я залепил свежесорванными листьями подорожника. Лишь бы кровь не шла — лечить будем потом.

Я шел час, два, пять. Я не догадывался, что в это время Резидент, свернув стихийную погоню, сел за карту…