Тайные люди - Андрей Ильин (2001)

Он не учел одного, он был готов к моим попыткам спастись, но он не допускал, просто не думал, что я предпочту не выжить, а умереть. Умереть вместе с ним. Он мерил меня по себе и в этом была его ошибка.

Удар! Темнота! Смерть!

И все же не смерть. Не забирала меня старушка с косой, избегала, обходила стороной. Видно не пришло еще мое время.

Страшная боль в позвоночнике вернула меня к жизни.

— Больно! Бо-о-о-ольно!! — кричала каждая клеточка моего тела.

— Жив. Жив! Жив!! — так слышал эти жалобные вопли мой мозг.

Жив!

С трудом откатываясь по земле, я привстал на ногу.

Убийца лежал навзничь. Под его головой растекалась кровавая лужа, из груди, чуть ниже ключицы, торчал кусок заостренной толстой щепы. Мы упали на кучу мусора и я тяжестью своего тела впечатал его в эту случайно торчащую палку, которая пробила его насквозь!

Я поднялся на ноги и шатаясь пошел к ближайшим кустам. Словно выставленный из норы в чистое поле зверь, я стремился как можно быстрее спрятаться, исчезнуть, раствориться в зарослях обещающего спасение леса.

В последнее мгновение из-за веток я оглянулся. Убийца лежал недвижимо, уставясь открытыми глазами в небо. Казалось, он пытается разглядеть что-то там, в заоблачной выси, что-то, доступное только ему.

— Прощай, коллега, — пробормотал я. — Тебе не повезло!

И уже почти повернувшись добавил:

— А все-таки мы не однокашники! Я учился в другой Учебке. Совсем в другой!

Вечером, умываясь у случайного ручья, я увидел отражение своего лица. Оно выглядело как мясная отбивная, еще не уложенная на сковородку, но уже добросовестно разбитая кухонным молотком.

С таким лицом выбраться нормальным транспортом нечего было и думать. Никакой грим не поможет! Плюс теперь мои враги имели мой фотопортрет, плюс мои искалеченные руки, плюс хромота, плюс… Плюс да плюс, а в результате один безнадежно огромный минус. Законы арифметики здесь срабатывают не всегда. Много дорог ведет из ловушки, но все они для меня закрыты.

По меньшей мере месяц нужен мне, чтобы заживить раны и приобрести человеческий вид. Имею я этот месяц? Нет! Имею надежное и более или менее стерильное (не сидеть же мне с открытыми ранами где-нибудь в земляной норе!) убежище? Нет! Есть человек, который будет четыре недели носить мне еду? Опять нет! Нет. Нет. Нет. Хочешь не хочешь, выбираться надо сейчас!

Я опять перебрал в уме транспорт. Отбросил самолеты, поезда, автобусы, попутки, конные экипажи и вьючных верблюдов. Вынужденно отказался даже от беспроигрышных до последнего провала товарняков. Больше ехать было не на чем. Впору, взмахнув руками, пристроиться к улетающей в дальние края птичьей стае. В дальние… Интересная мысль.

Но, опять-таки, на чем? На чем?? Да на себе же! Если нельзя уехать, уплыть, улететь, значит надо уйти! Пешком! Куда проще. Вот тебе ноги, вот дорога. А чтобы не вызвать ненужного подозрения своей одиноко бредущей вдоль обочин автострад фигурой, я должен пойти там, где они менее всего ожидают. Новый вопрос. Какие дороги они пасут менее всего? Ну конечно ведущие в противоположную от желаемого мною направления. Дороги, ведущие вглубь контролируемой ими территории! Так?

Так-то конечно так, но ведут они, в конечном итоге, в тупик! В границу!

Ой ли? — не согласился я сам с собой. Почему тупик? Граница что, море, которое нельзя переплыть? Горы, которые не одолеть? Пропасть, которую невозможно перепрыгнуть? Разве она физическая величина? Нет, просто линия, прочерченная на карте. Воображаемое препятствие. Почему птицы, мураши, животные могут свободно ползать, летать и скакать туда-сюда, а я нет? Потому что нельзя? Потому что они не знают что нельзя, а я знаю?