Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

— Давай, только сначала к Марычу.

— А что там?

Чужой взгляд не оставлял мою спину ни на секунду.

— Архив Петровича.

— В доме, что ли, оставил? — нервно вскинулся Петр.

Теперь настала моя очередь сжимать его колено.

— Да, — подмигнул я.

Сверливший меня взгляд неожиданно пропал.

— Поехали, — поднялся Петр. — Только с Быковыми попрощаемся.

Когда сели в машину и поехали к Марычам, я в двух словах рассказал Петру о своем исследовании документов.

Узнав, что есть письмо с разъяснениями, мой новый товарищ успокоился.

— Читать поедем ко мне в новый дом, — сказал он. — Там не подкрадешься. Машину на двор загоним, если что, у меня и заночуешь.

— Да мне Марыч ключи оставил, — похвастался я.

— Ты не понимаешь, — наклонился ко мне Петр, — Козлякину известно больше. Я не знаю, что там, в архиве, но чую — интересное что-то. Мой-то папаша покойный ничего не рассказывал, а вот Козлякины всегда жадные были, и, значит, старший младшему поведал что-то. Только нет у него деталей, вот он за тобой и погнался.

— Послушай, — вспомнил я секретничанья на подворье Быковых. — Ты же заметил, что за нами кто-то следил? Ну, когда курить в последний раз выходили.

— Конечно, — улыбнулся Петр. — «Подземля» знаешь какое чутье придает! Тоже уловил?

— У меня это после уголовного розыска, я и Козлякина останавливать не стал, когда он в дом сегодня утром ворвался.

Петр вернулся к утренним событиям:

— Интересно, откуда он про архив узнал?

— Серега рассказал.

— Серега? Не может быть, они же не общаются.

— Тогда кто? — удивился я.

— Ладно, после будем думать, — ответил Петр, выскакивая из машины. — Пойдем, архив заберем.

Когда отпирал калитку, из дома послышался стук.

На подворье Маркиных обычно царила тишина, и звук насторожил сразу.

— Слышал? — спросил я.

— Давай отпирай быстрее, — скомандовал Петр.

Мы ввалились в калитку и побежали к крыльцу.

Замок открылся, но дверь не поддавалась.

— Заложка, — прорычал я и побежал вокруг дома, вспомнив про окно без шпингалетов.

Оно оказалось распахнуто, и из него вился черный дымок. Боковым зрением я заметил две темные фигуры, которые перебирались через забор в дальнем конце огорода. Первый спрыгнул на другую сторону, а второй подал ему какой-то предмет.

«Сундучок Быкова», — узнал я, и мысли понеслись за похитителями, но соображения о пожаре остановили.

Обдумывая после свои действия, понял: погонись я за ними, ничего хорошего не вышло бы. Парни, способные на такие поступки, могут и большее. Напугать попробовавших крови невозможно, тем более что уходили они с добычей.

Побеги я следом — валяться бы мне с каким-нибудь штырем в животе среди кустов соседской малины, а дому Маркиных — медленно догорать.

Когда заскочил через окно, сваленная на полу куча уже занялась. Хорошо, мое детство прошло в лесу. Огонь, конечно, штука страшная, но тушить что-либо мне доводилось не раз.

«Сразу не обжигает», — вспомнились слова соседа по даче, летчика-фронтовика. Таскал он тогда из костра угольки, прихватывая их заскорузлыми пальцами, подкуривал и успевал бросить обратно.

В раскрытое окошко полетели загоревшиеся обломки стула, которыми похитители архива затеяли разжечь импровизированный костер. Следом я вышвырнул затлевший матрас.

Петр ломился в двери.

Я заорал:

— Не ломай!

И подскочил к опасно прогибающемуся косяку. Откинул кованую задвижку.

— Правильно побежал, — оценил обстановку партнер. — Еще бы минут десять, и прощай, берлога Бульдозера.

— Знал дядю Толю? — поинтересовался я.

— Конечно, — разулыбался тот. — Кто его не знал? Бульдозера все боялись, особенно, кто у жены его учился. Хулиганить на уроках не решался никто.

— Да уж, — вспомнил я ручищи дяди Толи.

— Надо полы пролить, — взял ведро Петр. — Вдруг где залетело…