Разум убийцы - Ричард Тейлор (2021)

Один из моих наставников однажды сказал, что если ты хочешь получить хороший результат, то иногда придется позволять кому-то другому приписать себе все заслуги. С годами я усвоил, что тихая дипломатия и мягкое давление, например повторное направление в больницу одного пациента, работают лучше, чем конфронтация. Если надавить слишком сильно или критически высказаться о чужом мнении, есть вероятность, что коллега, которого вы пытаетесь в чем-то убедить, будет упираться просто вам назло.

Иногда, однако, мне приходилось добиваться своей цели, угрожая отрицательным отзывом, судом или официальной жалобой. История одной пациентки очень хорошо это иллюстрирует.

Шерелл находилась в Холлоуэй за преступление небольшой тяжести, однако ее содержали в одиночной камере под пристальным наблюдением, поскольку она пребывала в плохом психическом состоянии и буйно себя вела. Женщина подожгла камеру, свои волосы и одежду, а также наносила порезы бритвой, которую спрятала во влагалище. Хотя заключенная соответствовала критериям для перевода в психиатрическую больницу, она находилась в списке ожидания несколько недель, в то время как персонал пытался обеспечить ее безопасность в безнадежно неадекватной среде. Когда я давал показания в Саутуаркском коронном суде, судья спросил о моих мыслях по поводу того, что Шерелл все еще не перевели в больницу. Я предложил ему поинтересоваться непосредственно у директора государственной службы психиатрической помощи, почему для пациентки так и не нашли свободной койки. Прислушавшись ко мне, он вызвал свидетеля, и место для Шерелл нашли в течение суток. Насколько помню, я прибегал к такому методу всего трижды. Его можно использовать лишь изредка, но он очень эффективен. После перевода в больницу состояние пациентки быстро улучшилось.

Но, несмотря на распространенность аутоагрессии и даже самоубийств, большинство женщин, находящихся под стражей после насилия над ребенком, доживают до суда (так было и с Джорджиной, несмотря на многочисленные попытки самоубийства). Сегодня закон выделяет отдельную категорию детоубийств, которую психиатры делят на шесть подтипов [27]. Первый подтип, неонатицид, предполагает убийство новорожденного в первые 24 часа жизни. Он отличается от других форм инфантицида, то есть убийства ребенка в возрасте от дня до года.

Официальная статистика показывает, что это очень редкое явление, однако истинное число неонатицидов неизвестно, поскольку такие преступления могут оставаться незамеченными. Даже сегодня в новостях иногда появляются сообщения о мумифицированных телах новорожденных или детских скелетах, найденных на чердаках или в земле. В 1861 году 150 новорожденных или совсем маленьких детей были обнаружены мертвыми на улицах Лондона. Для тех, кого находили еще живыми, создали лечебные учреждения для подкидышей, такие как клиники на Мекленбургской площади рядом с больницей на Грэйт-Ормонд-стрит (ныне музей).

Исторически сложилось так, что младенцев убивали в ритуальных целях или потому, что они были нежеланными. Ацтеки, древние греки и римляне поступали именно так. Подобная практика сохранялась при политике «одна семья – один ребенок» в Китае и продолжает существовать в некоторых районах Индии, где распространены убийства младенцев-девочек, поскольку мальчики считаются предпочтительными по культурным и экономическим причинам. Неонатицид был распространен в некоторые исторические периоды, а также сохраняется в современных обществах, где средства контрацепции малодоступны. Часто молодые и незрелые матери, живущие вместе с родителями, не готовы принять свою беременность. Это приводит к тому, что младенцы тайно рождаются в гостиничных номерах, а потом оказываются задушенными или утопленными в унитазе или ванне.