Разум убийцы - Ричард Тейлор (2021)

Роды были домашними и пошли не по плану. Джорджину мучила боль в животе, которая предположительно была результатом цистита. Однако затем у нее отошли воды, и это значило, что роды начались. Мою мать послали за врачом, но он отказался прийти. Вероятно, к тете было предвзятое отношение из-за того, что случилось с первым ребенком. Тогда еще не было предродовых совещаний по судебным прецедентам, касающимся защиты ребенка, в которых принимают участие акушеры-гинекологи, полиция и социальные работники. Дэвид родился с тяжелым цианозом (моя мама вспоминает, что он был бирюзово-синим). Его незамедлительно отвезли в больницу Сент-Мэри, но он прожил всего несколько часов. Чарли вернулся из больницы позднее в тот же день и сказал Джорджине: «Он умер».

Могу себе представить, какое горе испытала бабушка Кэтрин. Она в одиночку воспитала четверых детей и стала свидетельницей того, как первые два внука так печально ушли из жизни. Конечно, она стыдилась того, что Джорджина совершила инфантицид и ее физическое и психическое здоровье пострадало. Над семьей, казалось, нависла мрачная туча. Однако, несмотря на двойную трагедию, Чарли и Джорджина остались вместе, и в 1962 году она родила еще одну девочку, мою кузину Ханну. Жизнь девочки началась лучше, чем у ее сестры и брата, и она стала отрадой для бабушки и дедушки. Она была обожаемой внучкой.

Тем не менее влияние предыдущих событий было разрушительным и отражалось на нашей семье долгие годы. В начале медицинской карьеры я не осознавал важность этих происшествий, однако они, вероятно, повлияли на выбор профессии. Думаю, что эта семейная история сделала меня сочувствующим и вызвала интерес в отношении психических расстройств и человеческой деструктивности. А эти качества необходимы в судебной психиатрии даже больше, чем в других областях медицины. Множество случаев инфантицида помогли мне осознать, что Холлоуэй – это единственное место, где я смогу по-настоящему понять, что произошло в моей семье более 40 лет назад. Как я уже говорил, не вы выбираете судебную психиатрию, а она выбирает вас.

Я не сразу пришел в эту специальность после безумной работы в больнице Мэйдэй. В психиатрии принято считать, что наши коллеги-врачи видят, станешь ли ты хорошим психиатром, еще до того, как сам это поймешь. Мой коллега Грэм Берлайн был тому примером: когда он сказал, что психиатрия мне хорошо подойдет, я взял это на заметку. Тогда я еще не был к этому готов, поэтому решил полгода поработать в отделении неотложной помощи. Однако больше всего мне запомнились пациенты не с тяжелыми травмами, ножевыми ранениями и инфарктами, а с психическими заболеваниями.

Там мне приходилось оказывать помощь жертвам домашнего насилия: это всегда были женщины, подвергшиеся нападению мужчин. Я зашивал разбитые губы, а также обрабатывал синяки и следы от укусов. Мне особенно запомнилась молодая невеста, избитая на собственной свадьбе во время пьяной драки, и женщина с переломами позвоночника, которую выбросили из окна в приступе ревности. В 2018 году около двух миллионов взрослых стали жертвами домашнего насилия, то есть приблизительно 6 человек из 100. Поскольку такой вид насилия очень распространен, неудивительно, что он часто приводит к смертельному исходу.

Мужчины, убивающие своих партнеров

Дело Джея Редди

14

Заблудившись возле Кроли, я чуть не заехал на долгосрочную парковку возле северного терминала аэропорта Гатвик. Дорогу, вероятно, недавно перестроили, что сбило с толку спутниковый навигатор. Я выругался и повернул назад. Что ж, если с первого раза не удалось – попробуй снова.