И все-таки она красавица - Мишель Бюсси (2019)

Рано утром мы причалили к берегу в Мазара дель Валло. На Сицилии. Я мало что запомнила об этом острове, прежде чем ослепла: фильм «Крестный отец», фотография Этны, гравюра с изображением Сиракуз во времена Архимеда. Палермо, Марсалу, развалины Агридженто и Селинунта, остров Ортиджию и балконы Таормины я могла лишь воображать. Последний километр пути нас сопровождали три катера таможенников, а в Мазаре ждали карабинеры. Всех поместили в лагерь, где держали мигрантов из разных африканских стран. Нужно было дождаться, когда изучат наши досье, но на следующее утро мы сбежали. Недалеко. Кузенов отловили по одному, они плоховато играли в прятки.

В отличие от меня.

Я затаилась в темном углу и замерла. Только так выигрывают в прятки. Не шевелиться. Молчать. Не дышать. Нетерпеливых всегда находят. Мамина племянница Фатия каждый день приносила еду и воду – крала где и что могла. Потом поймали и ее.

Я осталась.

Одна. В моем темном закутке. В нежилой квартире на холмах старого города Агридженто. Комната. Туалет. Стойкий запах горелого железа и серы из находившейся внизу гончарной мастерской. У меня было два выхода: выдать себя или умереть от голода.

Я колебалась, но ждала, сколько могла, чтобы сделать выбор в пользу первого. Наверное, это было ожидание чуда.

И оно случилось. Хотите верьте, хотите нет, Ги, но оно случилось.

Однажды дверь открылась.

Я подумала: Карабинер… Или насильник (мне часто повторяли, что я нравлюсь мужчинам). А может, вор, хотя что у меня красть? Убийца. Будет жаль, если он пришел убить, у него такой нежный голос. Напевный. Почти женский.

Его рука легла на мою.

Не бойтесь, мадемуазель.

Этому голосу, этим словам хотелось верить.

И я поверила. О, как же я поверила.

Всем сердцем поверила в чудо.

День крови

20

06:52

Журден Блан-Мартен сидел на тиковой террасе, нависающей над городским портом Ренессанс, и собирался завтракать. Ритуал поглощения еды, приготовленной Сафьету, был выверен до мельчайших деталей. Повариха служила у него двадцать лет и знала все пристрастия и привычки хозяина. Пиала с кофе стояла на льняной скатерти, рядом лежали салфетка и свежий номер «Либерасьон», сложенная вдвое без складок и заломов. Розетка с вареньем из красных фиг соседствовала с тремя кунжутными булочками, разрезанными вдоль.

Блан-Мартен бросил взгляд на рыбный аукцион Пор-де-Бука. Рефрижераторы уезжали в Марсель, шхуны возвращались в порт, пересекаясь с уходящими в море яхтами. День обещал быть жарким. Один из отпускных летних дней, предшествующих обещанному на завтра мистралю.

Журден проверил телефон. Софьету поставила перед ним яйцо всмятку, варившееся в кипятке ровно 2 минуты 53 секунды. Из кухни до террасы оно было доставлено за 7 секунд. Оставшись один, он перечитал последнее сообщение и набрал номер:

– Майор Велика?

– Слушаю… – ответил запыхавшийся сыщик.

– Журден Блан-Мартен.

Полицейский всполошился, как будто одно только имя собеседника подействовало, как трель будильника после тяжелой ночи.

– Как раз собирался проинформировать вас о ходе расследования убийства Франсуа Валиони. Мы продвинулись, но…

Блан-Мартен взял ложечку в левую руку и ударил по яйцу чуть сильнее, чем требовалось. Его всегда бесила угодливая торопливость мелких начальников, и Петар был из их числа, но империю – увы! – не построишь без помощи преданных и усердных служителей.

– Я звоню по другому поводу, Велика. Близкие друзья рассказали мне сегодня ночью об одном мелком правонарушителе, который вышел с ними на контакт. Он вознамерился организовать канал доставки нелегальных мигрантов. Очень скоро для ребят из предместий ремесло проводника станет престижней дилерства. Каждый пацан, оставивший в Африке дядюшек, верит, что может разбогатеть, вложившись в покупку надувной лодки.

– Чего вы ждете от меня? – поинтересовался Велика.