Шаг над пропастью - Наталья Александрова (2018)

Комната была чистая, оклеена дешевыми обоями в жуткий цветочек, на полу линолеум. Пахло свежей краской и клеем.

– Ну вот, ремонтик тут сделан… – тараторила тетя Люся, – а я уж все вымыла, выскребла, так что надо бы…

– Тебе, тетка, за все заплачено! – сказал Леша.

Дворничиха поглядела обиженно и вышла вместе со вторым парнем. Я оглядела комнату. Из мебели присутствовала только железная кровать, ровесница, надо полагать, Русско-японской войны.

– Ну, – сказал Леша, – вполне себе ничего устроилась, может, на новоселье пригласишь?

– Ты серьезно? – спросила я. – Или так, для разговора?

– Мне пустые разговоры вести некогда, – ответил он, слегка надувшись.

– Ах да, ты же у нас деловой человек… – протянула я, – а теперь задание выполнено, можно и отдохнуть культурно с девушкой… Скажи, Леша, тебе работа твоя холуйская нравится?

– А за холуя можно и схлопотать, – он помрачнел, – вот сейчас как двину…

– Не-а, – я не испугалась, – не двинешь. У тебя приказа нет. Ты, Леша, только приказов слушаешься, своей головой не работаешь. А здесь не армия, иногда так жизнь повернется, что нужно подумать.

– Уж не тебе говорить… – Он хлопнул дверью и ушел.

Я огляделась по сторонам и села на жуткую скрипучую кровать. Теперь я буду тут жить. Вот как…

Наскоро перебрав коробки, я поняла, что свекровь запихнула туда только мою одежду, личные вещи и разные мелочи. Не было там ни посуды, хотя обеденный сервиз и даже кастрюли покупала в свое время я, как и множество хозяйственных вещей. Да что там, белья постельного и то не было! Вот интересно, как себя чувствует человек в такой ситуации? Я имею в виду свекровь. А ведь она учительницей когда-то была, детей учила хорошему, сеяла в них разумное, доброе, вечное…

Я хоть никогда не притворялась, всегда была законченной стервой.

Вот именно. Здесь, в этой ужасной комнате, до меня дошла истина. Вот кем меня считали на работе, да и родные, пожалуй, тоже – равнодушной себялюбивой стервой. Оттого и подруг нет, оттого и доброго слова ни от кого не услышала, когда Васька Кротов меня подставил. Ну, теперь это уже не имеет значения.

Я пересчитала наличные деньги – негусто, но на первое время хватит. Нужно купить самое необходимое – хоть чашку, ложку…

На кухне мои соседи вкушали пищу. На мое приветствие ответила только Анна. Ее муж, кажется, Виктор, посмотрел рассеянно и кивнул, продолжая жевать. Был он хлипкий, узкоплечий, жиденькие волосики приклеены к темечку, глаза тусклые, какие-то рыбьи. Бабуля смотрела прямо перед собой и улыбалась бессмысленной младенческой улыбкой. Ну что ж, мне с ними детей не крестить.

Я решила не приставать к людям с расспросами, если сами не идут на контакт.

Дворничиха тетя Люся мела двор у нашего подъезда.

– Ну, устроилась? – оживилась она, мигом позабыв про метлу.

Потом пригляделась ко мне, взяла за руку и повела куда-то в глубь двора. Там оказался проход в следующий двор, и в этом проходе под аркой – дверь в квартиру, бывшую дворницкую. Дверь была новая, железная, на ступенечках чистый половичок.

Помещение внутри мне показалось огромным, наверное, оттого, что не было перегородок.

– Тетя Люся, да у вас не квартира, а студия! – восхитилась я.

– Да уж как-нибудь… – она слегка обиделась, – давно тут живу, привыкла. А мы с тобой сейчас чаю попьем.

Чай у нее был крепкий и сладкий, еще подавался к нему шоколадно-вафельный торт, которого я с детства не ела, и карамельки в липких бумажках.

От чая я размякла, и вдруг полились слезы. До чего я дошла, если, кроме старухи дворничихи, никто и доброго слова не скажет…

– Не горюй, девонька, перебедуешь! – приговаривала тетя Люся. – Везде люди живут… Соседи у тебя, конечно… Бабка-то, она безобидная, а Витька… Так-то он тихий, руки золотые, если чего по дому или вообще. Но вот когда болеет… Да ты, верно, знаешь, раз согласилась в эту квартиру въехать.