Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен (2015)

– А я думаю наоборот. Я бы хотел поинтересоваться, читали ли вы в моем блоге о самоубийстве Ханса Кристиана Дюрмана?

Человек на другом конце провода замолчал на мгновение, чтобы дать ему ответить на поставленный вопрос, но ответа так и не получил.

Проклятый ублюдок и проклятый Интернет…

– Я поговорил со вдовой Дюрмана, – продолжил журналюга. – И она весьма озадачена поступком своего мужа. У вас есть какие-нибудь комментарии на этот счет?

– Абсолютно никаких. Я плохо знал его. И, послушайте хорошенько, я пребываю в глубокой скорби. Моя супруга находится на смертном одре. Если вы проявите хоть немного порядочности и теперь оставите меня в покое, мы могли бы побеседовать в другой день.

– Мне очень жаль. Я, помимо прочего, получил информацию о том, что вы находитесь в центре внимания полиции в связи с неким делом о пропаже без вести. Но я так понимаю, что вы и это откажетесь комментировать, я прав?

– Какая пропажа без вести? – Курт никак не мог взять в толк, о чем шла речь, причем слышал об этом уже не в первый раз.

– Ну, такова тема вашего общения с полицией. Но, насколько я успел понять, они проявляют большую заинтересованность в обмене со мной сведениями о вопиющей преступной деятельности «Секретной борьбы». И в связи с этим задам вам последний вопрос: входит ли в ваши с Вильфридом Лёнбергом намерения протащить в программу «Чистых линий» такие вещи, как, например, принудительные аборты?

– О-ох, избавьте меня от подобной клеветы. Можете не сомневаться, я улажу все дела с полицией. И если вы опубликуете что бы то ни было без соответствующей документации, вам обойдется это в копеечку, обещаю вам.

– Договорились. Документации у меня на данный момент предостаточно, но благодарю вас за предоставленные комментарии. Теперь у меня есть кое-что для трансляции в виде прямой речи.

После этого он положил трубку. Он положил трубку… Курт был в ярости.

О какой документации могла идти речь? Неужто сведения из картотеки Нёрвига действительно распространились настолько стремительно? Нужно будет устроить этому подонку Брандту веселую жизнь.

Он взял в руки засекреченный мобильный и набрал номер Касперсена.

– Что там с ночным посещением полицейского управления?

– Боюсь, ничего хорошего. Наш человек проник туда без проблем, однако, спустившись в подвал, был остановлен тем самым Хафез эль-Ассадом. По-видимому, он там ночует.

– Проклятие! Ты думаешь, он сторожит картотечные папки?

– Боюсь, что да.

– Касперсен, почему ты не позвонил и не сказал об этом мне?

– Я звонил. Утром – неоднократно. Не на тот номер, с какого ты звонишь мне сейчас, на другой.

– Я временно не пользуюсь своим айфоном. В целях безопасности.

– Но я звонил и на стационарный телефон.

Курт протянул руку и дотронулся до дисплея. Все верно. Перед разговором с Сёреном Брандтом зарегистрировано несколько пропущенных вызовов. С восьми утра Касперсен звонил практически каждые двадцать минут. Неужели он и правда так крепко заснул под боком у Беаты? И будет ли это их последний в жизни совместный сон?

Вад прервал разговор и посмотрел на Беату, задумавшись.

Уничтожить придется всех троих, иного выхода просто не было. Араба, Карла Мёрка и Сёрена Брандта. За Нэте Германсен он возьмется как-нибудь в другой раз – она не представляла собой настолько серьезную угрозу, как остальные.

Курт набрал номер Микаэля на засекреченном мобильном.

– Мы можем выследить Сёрена Брандта?

– Думаю, что да. В данный момент он находится на даче в Хёве, улица номер пять.

– Откуда нам это известно?

– Мы наблюдаем за ним ровно с того момента, когда он прервал генеральное собрание.

Курт улыбнулся. Впервые за день.

– Прекрасно, Микаэль, очень хорошо. А что насчет Карла Мёрка? Вы проверили его местонахождение?