Михаил стоял посредине кабинета и, взирая на пальму в углу, даже не просто пальму, а живописный альпийский уголок вместо серой пустоты, нервно мял в руке перчатки. Услышав шум моих каблуков, обернулся.

— Что это, Виктория? — угрожающе начал он, скользнул взглядом по моей причёске, лицу и снова уткнулся в туфли. Вскинул зелёные глаза и процедил: — И вы опять посмели одеться…

— И вам доброе утро! — улыбнулась я, расстёгивая пальто и почему-то притягивая этим движением пальцев всё внимание удава. — А у нас сегодня лето вернулось! Такое солнце с утра! Хорошо после морозца в Москве, да?

Он не улыбнулся в ответ, бросил перчатки на стол.

— Не заметил. А вот это, — он ткнул пальцем в альпийскую горку, — немедленно убрать. И более ничего, — жёстко рыкнул он, — слышите, ничего в моём офисе не менять без моего разрешения!

— Ладно, — невозмутимо пожала я плечами. — Но у вас тут так уныло. И энергетика негативная.

— Это не цирк, а рабочее место! Веселиться будете… — он осёкся и, глянув за моё плечо, переключился на ровное: — Здравствуйте, Егор Дмитрич!

Я обернулась и наткнулась на сияющую улыбку восхитительно-лысого. Он снова вошёл в приёмную, как к себе домой.

— О, Егор, доброе утро! — вырвалось у меня.

— Доброе утро, девушка-праздник, и вам, Михаил Валерьевич! — лысый мачо в распахнутом чёрном пальто и в костюме-тройке поцеловал мне руку и лишь затем прошёл в кабинет удава для рукопожатия. — Я украду у вас ассистента, честное слово! Прежние, — он оценивающе посмотрел на меня, — уж простите, никакого сравнения не выдерживают!

Михаил поджал губы и не позаботился даже о формальной улыбке. Железяка. Правда, Егора это не волновало. Он улыбался так, словно мир принадлежал ему. А я подумала о том, что мне, писателю, чертовски повезло с персонажами. Просто к Пушкину не ходи — всё тут, налицо, как в «Евгении Онегине»: «Они сошлись. Волна и камень. Стихи и проза. Лёд и пламень».

Вдруг в голове мелькнуло: «Интересно, стреляться тоже будут?» Внизу живота похолодело, представился снег, лес, взлетает ворона со старого дуба: «Карр!»; Егор скидывает в порыве благородного гнева пальто с плеч и наставляет на Михаила старинный пистолет. Удав стоит, не дрогнув, а я бегу меж голых берёз и вязов, путаясь в юбках… Снег набивается в красные туфли. Аж на самом деле стало зябко. А чёрт, это удав окно открыл, и сквозняк. Я встряхнула головой: «Что за чушь! Каменному изваянию стреляться незачем».

— О, у вас, наконец, оживляж в офисе, Михаил Валерьевич! — заметил Егор растения. — Прекрасно. У моего партнёра в Лос-Анжелесе такой же живой уголок!

— Да, — сухо ответил Михаил. — Что вы хотели?

— Обсудить договор аренды на следующий год.

— Что ж, прошу, — Михаил указал на кресло за столом переговоров и, медленно снимая пальто, буркнул мне: — Дверь закройте, Виктория. С той стороны!

Я закрыла и взглянула на визитку Егора, оставленную вчера без заслуженного внимания. Ого, а он, оказывается, генеральный директор бизнес-центра, в котором мы этажи арендуем. Я влезла в интернет, и Гугл сообщил, что Егор Добров — не только директор, но и владелец «Арденского» бизнес-центра. Ничего себе! А я с ним кофе сегодня пить иду… Вау!

* * *

Едва ушёл Егор, Михаил заявился ко мне в приёмную, как Кутузов к Наполеону. Правда, пока с двумя глазами. Он остановился перед моим столом и бросил на клавиатуру распечатанные листы.

— Что с этим надо сделать? — улыбнулась я.

— Подписать и отдать в отдел кадров.

Я скользнула взглядом по жирному заголовку: «Дополнительное соглашение к Трудовому контракту». Хо-хо, да он, кажется, с домашней работой в офис пришёл! Сейчас бы наваять не успел. Итак, от предвкушения аж во рту стало сладко, и я прочитала:

«Обязанности работника»:

1. Соблюдать трудовую дисциплину в соответствии с требованиями руководителя.