Тринадцать свадеб - Пейдж Тун (2017)

Ночью, видимо, объятия разомкнулись, потому что, проснувшись, я обнаруживаю, что лежу на своей половине кровати в одиночестве. Я смотрю на Локи. Он дышит медленно и ровно, все еще погрузившись в глубокий сон. Я отворачиваюсь и устремляю угрюмый взор в потолок.

Этот сон уже давно мне не снился. Наверное, всему виной орган. Зря я на нем играла.

Я выбираюсь из постели и понуро бреду в ванную комнату. Не могу на себя смотреть. Нужно отсюда выбраться. Мне надо освежиться.

Застыв в дверях, смотрю, как в кровати спит Локи. Он сбросил с себя одеяло. На широкой спине отчетливо проступают мускулы. Ночью, когда мне нужно было, чтобы кто-то меня утешил, он пригрел меня на груди. Вдруг, как ни странно, мне хочется снова лечь и погладить ее. Мне точно надо на свежий воздух.

Оставляю ему записку:

Ушла прогуляться. Б.: ☺

Надеюсь, он не поймет мой «поцелуй» неверно.

Выхожу из гостиницы и, свернув направо, выхожу на проселочную дорогу. Стоит прекрасное свежее утро, а в небе сияет солнце, и вскоре дорога переходит в открытое поле. Солнечный свет заливает холмы, выделяя борозды, которые оставили тракторы под управлением фермеров.

Каким же странным выдался вчерашний день. Я познакомилась с невестой Алекса, и от этого мне немного не по себе. В последнее время мы тесно общались, но теперь мне хочется, чтобы между нами лежала пропасть. Теперь Зара — не просто безликое имя, и мне совсем это не нравится, но рано или поздно так и случилось бы.

И орган. По-прежнему не верится, что я это сделала. Не думала, что когда-либо снова сыграю на органе, не говоря уже о том, чтобы исполнить мелодию в церкви и перед публикой. Ведь все могло с треском провалиться.

А потом Локи. Я тяжело вздыхаю. О чем я думала? Я напилась. Голова раскалывается, как нельзя лучше доказывая это. Но нечего оправдываться. Он давным-давно заигрывает со мной — он любит пофлиртовать, вот и все. Едва ли я ожидала, что он станет заходить слишком далеко, и я точно знала, что не позволю ему лишнего. Мы чуть не переспали? Это он целовал меня, так? Или я сама?

Меня охватывает стыд, и лицо начинает гореть. Вдруг мне хочется побежать. Пускаюсь трусцой по широкой грязной дороге, которая ведет прямо по пшеничному полю. Холм спускается вниз, и я задираю длинное платье, разгоняясь все сильнее. Я словно сама себя выпустила на свободу. Если бы кто-нибудь увидел меня, то счел бы полоумной — бегу по полю в платье до пят, точно героиня из романа Джейн Остин. От этой мысли я начинаю громко хохотать, что прибавляет моему виду еще чуточку безумия.

В конце концов я полностью выбиваюсь из сил и останавливаюсь, сложившись пополам посреди дороги и ловя ртом воздух. На земле под ногами проступают такие широкие и глубокие трещины, что кажется, будто весь мир собрался разверзнуться. Вглядываюсь в бездонные расщелины и воображаю, будто вижу сквозь земной шар саму Австралию. Вдруг меня охватывает тоска по дому, и я заливаюсь слезами. Я совсем одна, никто не увидит, как я рыдаю, никто не услышит, как я всхлипываю. Насколько я могу судить, это даже хорошо. Силой заставляю себя идти дальше, хотя слезы по-прежнему льются бесконечным потоком. Я должна позвонить маме. Я так долго бегала от нее и звонила только в субботу вечером, когда ее не бывает дома. Я всегда оставляю сообщение, в котором объясняю, что очень занята и постараюсь дозвониться в следующий раз. Но так ни разу и не дозвонилась.

Шмыгаю носом и вытираю его. От таких мыслей меня вовсе не охватывает печаль, я просто тихо злюсь. Вот бы сюда Марию. У нее всегда найдется платочек.

Давным-давно с ней не виделась. Насколько мне известно, она по-прежнему встречается с Рассом, и он постоянно ночует у нее в Голдерс-Грин вместо того, чтобы она оставалась в городе. В следующие выходные у меня свадьба, и она тоже там будет, так что мы скоро встретимся. Как я понимаю, у нее прекрасно складываются отношения с моим коллегой из Hebe.