Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

Едва переступив высокий порог, молодой человек ощутил непривычную робость. Возможно, виной тому странный, тревожащий обаяние запах или красноватый полумрак, окруживший Олкада после того, как евнух аккуратно прикрыл за ним дверь.

На постаменте у правой стены белела статуя Диолы, представлявшая собой уменьшенную копию скандально известной работы знаменитого либрийского ваятеля Гиросантия Меракского, едва не угодившего под суд за слишком смелую и неоднозначную трактовку образа небожительницы. Даже здесь мраморное тело богини любви украшали гирлянды искусно высушенных цветов, оставлявшие открытой только одну чувственную грудь с карминно-красным пятном соска.

У противоположной стены на похожем постаменте сверкала ярко начищенной медью скульптура Нолипа, искусно подсвеченная расставленными вокруг масляными плошками с горящими фитилями.

— Вас привела сюда неразделённая любовь? — мягкий, бархатистый голос заставил гостя невольно затаить дыхание.

Из тьмы шагнула невысокая, но державшаяся удивительно прямо, старуха в длинном балахоне, расшитом узорами в виде переплетавшихся змей. Густые седые волосы придерживала причудливая серебряная заколка с камешками.

— Откуда вы знаете? — насторожился писец.

— Милостью Диолы для меня нет тайн в покорённых ею сердцах.

Хозяйка комнаты шагнула к большой, сплетённой из лозы клетке. Сидевший на жёрдочке чёрный комок зашевелился. Послышалось сдавленное уханье.

Взяв из стоявшего рядом блюда кусочек мяса, Власта бросила его сверкнувшей круглыми глазами сове.

Пока птица с жадностью пожирала подачку, женщина что-то быстро и неразборчиво бормотала себе под нос.

— Сова — любимица Фиолы, — проговорила прорицательница, оборачиваясь к посетителю. — Я прошу у богини мудрости, и та мне не отказывает.

Она царственным жестом указала на узкий табурет.

Сама чародейка расположилась напротив — в кресле с высокой спинкой. Глядя на неё сквозь полупрозрачные струйки дыма, медленно поднимавшиеся из стоявшей по середине стола курительницы, молодой человек вздрогнул. На миг ему показалось, что сухощавое, покрытое морщинами лицо колдуньи расплывается, принимая странное очертание.

— Девушка не отвечает на ваши чувства, господин.

— Да, госпожа Власта, — Олкад сглотнул внезапно образовавшийся в горле ком.

— А нет ли рядом с ней того, кого она уже одарила своей благосклонностью? — поинтересовалась прорицательница.

Почувствовав прилив надежды, писец покачал головой.

— Нет она… Она сейчас совсем одна.

— Тогда это нетрудно, — негромко, словно бы самой себе проговорила чародейка и уверенно заявила. — Я смогу зажечь в её груди страсть к вам.

Собеседник в волнении облизал враз пересохшие губы.

— Но вам придётся заплатить.

Не задумываясь, молодой человек положил на стол золотой. Один из тех, что получил от Юлисы.

Хозяйка магической лавки удовлетворённо хмыкнула, но не притронулась к монете.

— У вас есть с собой какая-нибудь её вещь?

Гость едва не указал на империал, но вовремя удержался. Кем посчитает его колдунья, если узнает, что он расплачивается деньгами той, чьё сердце намеревается завоевать? К тому же Олкад слышал, будто золото само по себе магический металл, неподвластный никаким чарам, поэтому развёл руками.

— Нет, госпожа Власта.

— Может быть, прядь волос? — нахмурилась та. — Платок, лента, ну хотя бы один волос?

Но посетитель вновь отрицательно покачал головой.

— Это уже хуже, — вздохнула чародейка. — Тогда остаётся последнее средство, но оно стоит дороже.

Писец колебался не более секунды, и рядом с первым империалом появился второй.

Лёгкая улыбка тронула сухие губы прорицательницы.

— Вы сможете передать возлюбленной письмо?

— Да, — подумав, кивнул молодой человек.

Поднявшись с кресла, Власта шагнула куда-то в темноту. Там что-то стукнуло, потом подозрительно зашуршало.