Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

Едва глаза привыкли к едучему полумраку, путешественница с удивлением обратила внимание на то, что артисты расселись вдоль длинного стола вперемешку с жёнами и детьми, тогда как раньше мужчины всегда ели первыми. Высокой чести делить с ними трапезу удостаивалась только Ника, ввиду знатности происхождения и статуса гостьи.

Но, видимо, в дороге распорядок приёма пищи соблюдался не так строго. Тем не менее, не представляя, как обстоят дела с соблюдением других правил этикета, и не желая лишний раз попадать впросак из-за подобных мелочей, девушка поискала взглядом Гу Менсина, потому что сидела обычно около старшего урбы. Увы, но тот всё ещё о чём-то спорил с хозяином постоялого двора.

Понимая, что изображать столб посредине зала глупо, путешественница вспомнила поучения наставника, решив занять место подальше от входной двери. Тем более, что именно с того края стола расположился Превий Стрех, а с ним Нике было о чём поговорить.

— Присаживайтесь, госпожа Юлиса, — радушно пригласил молодой человек, сметая ладонью мелкие соринки с грубо отёсанной скамьи. — Вы, наверное, устали от дороги?

Так получилось, что из всей урбы девушка сошлась ближе всех именно с ним. Возможно потому, что он показался ей самым безобидным ввиду нетрадиционной ориентации или из-за того, что пытаясь писать пьесы, парень живо интересовался сюжетами, которые попаданка щедро подкидывала ему из книг и фильмов?

— Мало что утомляет сильнее однообразия, — улыбнулась она, поправляя платье. — Я даже завидую вам, господин Стрех. Вы хотя бы можете сочинять свою трагедию.

— Уверяю вас, госпожа Юлиса, дорога — не самое подходящее место для этого, — скорбно вздохнул начинающий драматург. — Вдохновение боится скрипа колёс, многолюдства и духоты.

Увы, но достаточно цветисто и многословно выразить сочувствие собеседнику путешественница не успела. Гу Менсин и Турпал Оол наконец-то договорились об оплате, и варвар, приняв деньги, что-то скомандовал на своём языке.

Невысокая, плотная женщина с злым, некрасивым лицом выложила прямо на грязный стол большую стопу лепёшек. Парень у очага стал разливать похлёбку по глубоким глиняным мискам, которые расставляла перед артистами высокая, худая девушка в кожаном фартуке поверх ужасно застиранного хитона. Она же принесла охапку обкусанных деревянных ложек.

Грустный старшина урбы плюхнулся на лавку рядом с Никой.

— Сущий грабитель, клянусь коленями Нолипа, — бурчал он себе под нос, привязывая к поясу заметно похудевший кошель. — В рабских сараях чище и кормят, наверное, лучше, чем здесь, а этот дикарь дерёт столько… словно у него дворец, а не двор!

Одна миска полагалась на двоих, а то и на троих едоков. Однако при одном взгляде на буровато-серое месиво из разваренных зёрен с вкраплениями кусочков кожи и каких-то жил девушку покинули последние остатки аппетита. Несмотря на долгие тренировки, она не рискнула подвергнуть свой желудок столь рискованному испытанию.

Отложив ложку с непонятными присохшими комками, путешественница решительно заграбастала лепёшку, и выйдя из-за стола, направилась к владельцу заведения.

— Кувшин вина, чашу оливок или маслин, — потребовала она не терпящим возражения тоном.

Густые, тёмные брови медленно поползли на низенький, морщинистый лобик. Толстые, лоснящиеся от жира губы скривились в пренебрежительной ухмылке.

— Нет.

— Что же это за постоялый двор, где даже вина нету?! — презрительно фыркнула Ника, понимая, что собеседник врёт.

— Оливок нет, а маслины кончились, — счёл нужным пояснить пузан.

— Вино есть? — продолжала допытываться девушка, кожей ощущая тревожно-любопытные взгляды не только своих спутников, но и местных обитателей.

— Десять дебенов за риал, — осклабился варвар.

— Ты, почтенный, хотел сказать двадцать? — нахмурились путешественница.

— Двенадцать, — выдвинул встречное предложение Оол.

— Пятнадцать, — покачала она головой.