Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

Сочные губы эскулапа скривились в презрительной улыбке.

— Госпожа Юлиса разбирается во врачевании?

— Нет, конечно, — попыталась сыграть смущение Ника, отчётливо понимая, что ей просто нечем обосновать своё предложение, и лихорадочно копаясь в памяти, надеялась отыскать там слова какого-нибудь древнего мудреца или более "свежего" авторитета, способные поставить под сомнения пользу от кровопускания.

— Сам великий Ксуапал наставительно рекомендовал отворение вен и избавление от излишней крови при болезнях, связанных с потерей чувств, — опередил её Рунир Шохоем, знаком приказав своему угрюмому рабу поставить сундучок на пол.

Достав из висевшего на поясе кошелька плоский ключик, лекарь вставил его в замочную скважину и откинул крышку.

— Господин Шохоем! — пациентка с возрастающей тревогой наблюдала, как он разворачивает кожаный футляр со зловеще позвякивавшими инструментами. — Клянусь Анаид, я не настолько плохо себя чувствую, чтобы прибегать к столь серьёзным способам лечения!

— Позвольте мне самому судить об этом, — сухо проворчал эскулап, выбирая из нескольких ножей короткий клинок из чёрной бронзы с ясно различимыми бурыми пятнами у костяной рукоятки.

"Он даже инструменты не моет! — едва не взвизгнула девушка, судорожно пряча руки под одеяло. — Неизвестно, кого им до меня резали? Может, с дизентерией, а может, с гепатитом!"

— Это совсем не больно, госпожа Юлиса, — презрительно скривил губы лекарь. — Вы почти ничего не почувствуете.

— Я и без кровопускания справлюсь, — набычилась Ника. — Незачем мне руки резать. Ещё шрам останется.

— Госпожа Юлиса! — прикрикнула тётка. — Прекратите сейчас же! Никто не обратит внимания на такой крошечный шрамик.

— Давайте руку! — решительно потребовал Рунир Шохоем.

— Сначала свои вымойте! — огрызнулась непреклонная пациентка. — И ножик тоже!

— Замолчите сейчас же! — рявкнула госпожа Септиса. — Вы ведёте себя совершенно недопустимо!

— А у него нож грязный! — не уступала племянница. — Отец говорил, что все инструменты, которыми лекарь касается больного, нужно мыть в кипятке!

— Что за чушь! — презрительно фыркнул собеседник. — Ваш отец врачеватель? Где и когда он учился этому искусству?!

Понимая, что ответить нечего, девушка замолчала, упрямо сжав губы.

— Госпожа Септиса! — победно улыбнувшись, Руним Шохоем обратился к хозяйке дома. — Как видите, на лицо явные симптомы наличия лишней крови. Ваша племянница рискует в любой момент лишиться чувств и на сей раз она так быстро не очнётся.

— Риата! — рявкнула хозяйка дома. — Помоги госпоже!

Но служанка, закрыв глаза, отчаянно замотала головой.

— Ну хорошо, — зловещим тоном предупредила хозяйка дома. — С тобой я потом разберусь…

И резко скомандовала:

— Трида, Ушуха, держите госпожу Юлису!

Не ожидавшая ничего подобного, Ника отчаянно закричала:

— Не сметь, мерзавки!

И тут же сорвала голос, пустила петуха. Игнорируя её злобное сипение, невольницы госпожи Септисы навалились, прижимая девушку к кровати.

— Пошли прочь! — продолжала бушевать больная. — Не дам! Не дам, я сказала!

Возможно, в добром здравии и в хорошей физической форме она могла бы справиться с этими неуклюжими бабами. Но сейчас после приступа рабыни легко скрутили её, лишив возможности двигаться. Тогда совершенно остервенев, девушка ударила лбом в оказавшееся слишком близко лицо Триты. Невольница охнула, схватившись за нос, а Ника, освободив правую руку, потянулась к закреплённому на лодыжке кинжалу.

— Шороп, держи! — крикнул Рунир Шохоем, уже вцепившийся в левое запястье буйной пациентки.

Чернокожий невольник, безучастно наблюдавший за вознёй женщин на узкой кровати, в миг оказался рядом и всей тушей рухнул на прикрытые одеялом ноги девушки. Та попыталась повернуться на бок, чтобы хоть так достать оружие, но не смогла даже пошевелиться под тяжестью стразу трёх тел.