Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

— Да, господин Септис, — со вздохом призналась изрядно утомлённая племянница. — И голова сильно болит.

— Подождите немного, — посочувствовал ей дядюшка. — Скоро приедем. Поужинаете и ложитесь отдыхать.

Отодвинув край занавеса, он обратился к сидевшему на передней скамеечке Бесту:

— Наша спальня готова?

— Она всегда готова! — бодро отрапортовал тот. — Мы каждый день молим богов, чтобы вы осчастливили нас своим посещением.

— Проводишь в неё госпожу Юлису, — распорядился владелец усадьбы. — Я посплю в комнате детей.

На западе давно исчезли последние отблески заката, неполный диск Луны уже сиял среди звёзд, густо разбросанных по тёмно-синему небу, когда усталый мул втянул фургон в широко распахнутые ворота.

К тому времени Ника успела окончательно вымотаться. Девушка плохо помнила, как Риата Лация помогала ей выбраться из повозки, как при свете факелов они шли к большому каменному дому с остроконечной крышей.

В просторном зале, освещённом пляшущим пламенем горящего очага, их ждал накрытый стол. Пожилая, полная женщина в фартуке торопливо сняла с огня закопчённый бронзовый котёл.

Болела голова, налитые свинцом веки смыкались, Ника совершенно не чувствовала вкуса еды, и утолив первый голод, попросила показать ей комнату.

Быстро переодевшись в ночную рубашку, она без сил рухнула на зашуршавший свежей соломой тюфяк.

И тут же перед глазами предстал знакомый больничный коридор, где Виктория Седова когда-то осваивала искусство управления инвалидным креслом.

Сейчас девушка тоже изо всех сил упиралась руками в закреплённые на колёсах металлические обручи, заставляя своё скорбное транспортное средство рывками двигаться по блестящему, чисто вымытому линолеуму.

Натужно пыхтя, она упорно катила в сторону холла, где уже собрались на обед ходячие больные отделения.

Мимо проплывали белые двери палат, развешанные на стенах аляповатые картины и большой яркий плакат, предупреждающий об опасности СПИДа и популярно разъяснявший способы его передачи от человека к человеку.

Странно, но почему-то именно этот запаянный в пластик постер больше всего привлёк внимание Ники. Словно изображение страстно целующейся парочки или пачки презервативов напомнили о чём-то настолько важном, что девушка проснулась, какое-то время бестолково таращась на просвечивавшую сквозь доски обрешётки, черепицу.

Наконец, она сообразила, где находится, и сладко потянувшись, осмотрелась. В просторной комнате с широкой кроватью, сундуком и шкафом у стены никого не было. Полоски солнечного света с вечно танцующими пылинками, пробиваясь сквозь жалюзи, падали на расстеленную на полу медвежью шкуру.

Не оштукатуренные, сложенные из тёмно-серых камней стены придавали помещению мрачно-неприветливый вид.

С лёгким скрипом отворилась дверь.

— Доброе утро, госпожа, — улыбаясь, поприветствовала покровительницу служанка. — Завтрак подавать?

— Сначала умыться, — ответила девушка, спуская ноги с кровати и погружая ступни в длинный, жёсткий мех.

— Быть может, пройдёте в ванную? — предложила отпущенница.

— А она здесь есть? — удивилась и обрадовалась Ника.

— Да, госпожа, — кивнула Риата Лация. — И вода ещё не остыла.

— Тогда пошли, — секунду подумав, решила покровительница.

В зале, служившем одновременно кухней и зимней столовой, их встретила знакомая полная женщина.

— Здравствуйте, госпожа Юлиса, — поклонилась она. — Завтрак подавать?

— А господин Септис ел? — вопросом на вопрос ответила девушка.

— Давно уже, — широко улыбнулась толстуха. — Они ушли поля смотреть.

— Тогда я сперва помоюсь, — сказала Ника.

— Сюда, госпожа, — позвала служанка, указывая на узкую дверь справа от очага.