Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

"Ваше Величество, позвольте выразить сердечную благодарность за милостиво проявленную вами заботу и внимание. В своих мечтах я рассчитывала когда-нибудь увидеть вас в блеске божественной красоты и славы, но не могла даже представить, что удостоюсь чести беседовать с великой государыней. Уже только из-за одной встречи с вами стоило переплыть океан и проехать тысячи арсангов суши. Небожители подарили мне возможность прикоснуться к вашей мудрости, за что я буду неустанно благодарить их всю оставшуюся жизнь. Лишь ваша красота, незаурядный ум и великодушие дают мне надежду на то, что вы с пониманием отнесётесь к затруднениям, постигшим вашу смиренную подданную, и не позволите навечно связать меня с тем, с кем я буду несчастна и одинока.

Мой дядя Итур Септис Даум — регистор Трениума, проявляя родственную заботу, но не обладая вашей мудростью в понимании женского сердца, желает выдать меня замуж за господина Постума Авария Денсима.

Вам, конечно, известен сей достойный гражданин и верный слуга императора. Однако, он стар и не сможет подарить мне счастье материнства. А кому, как не вам, с вашей прозорливостью и безошибочным пониманием жизни не знать, что именно в этом и состоит важнейшее предназначение радланской женщины.

Припадая к стопам Вашего Величества, умоляю не дать свершиться этому бессмысленному, бесплодному браку. Но только ради всех богов, не сообщайте дяде о моём письме! У меня есть опасения, что он, как мужчина и глава семьи, может ошибочно посчитать, будто я ставлю под сомнение его волю. Именами Ноны, Диолы и Цитии заклинаю вас сохранить это послание в тайне.

С надеждой, ваша верная подданная Ника Юлиса Террина, последняя из рода младших лотийских Юлисов."

Поставив последнюю точку, девушка перевела дух, почувствовав, что спина стала мокрой от пота, а руки дрожат, как у запойного пьяницы с глубокого похмелья.

Конечно, строчки могли бы быть и поровнее, да и с точки зрения каллиграфии письмо тоже не выглядит шедевром. Хотя удалось обойтись без заметных клякс и помарок.

Писательница ещё раз пробежала глазами текст, с трудом сдержав гримасу отвращения, настолько его содержание показалось ей приторно-слащавым, словно съеденная за один присест банка малинового варенья. "Как бы у её величества задница не слиплась," — горько усмехнулась Ника.

Если бы ей сказали, что придётся с полной серьёзностью и самоотдачей писать подобные послания, переполненные заискиванием и самоуничижением, она бы просто не поверила, а сейчас реалии местного цивилизованного общества воспринимаются как само собой разумеющееся.

"Знала, куда едешь, — грустно усмехнулась попаданка. — Только не понимала как следует. Всё-таки по книгам и рассказам невозможно постичь все нюансы и составить полное впечатление от жизни, так резко отличавшейся от всего, с чем приходилось сталкиваться раньше. Как там говорится? В чужой монастырь со своим законом…, то есть уставом, не ходят".

Решительно отбросив рефлексию и самобичевание, она потрясла уставшими пальцами. Дело за малым. Осталось аккуратно свернуть послание, пришлёпнуть восковую печать и отдать Риате Лации.

Но тут на Нику нахлынули сомнения другого рода.

Ладно ещё, если императрица просто не захочет помогать случайной знакомой, но вдруг о письме узнает дорогой дядюшка? Даже представить страшно, что может случиться!

Девушка, как наяву, увидела багровую, как перезрелый помидор, искажённую злобой физиономию Итура Септиса Даума, а в ушах громом загрохотал переполненный яростью голос:

"Как ты могла меня так опозорить?! Что будут говорить обо мне люди? Как доверят должность регистора, если я не могу навести порядок даже в собственном доме? Мы поверили тебе, встретили, как родную. Заботились, лечили, исполняли все твои прихоти! Мы нашли тебе богатого, знатного жениха, помогали вернуть родовые земли, а ты оказалась просто подлой, неблагодарной тварью!"