Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

— Мудрец? — насмешливо переспросил горожанин. — Скажете тоже! Да, когда-то Филий Дакр был неплохим юристом и неплохим оратором, но ныне лишь повторяет всем известные истины других мыслителей. Чрезмерное пристрастие к дару Диноса превратило его в пьяницу. Посмотрите: он и сейчас с похмелья мучается. Если уж вы, госпожа, интересуетесь философией, для начала лучше ознакомьтесь с трактатом Генеода Феонского "О сути вещей".

— Я непременно воспользуюсь вашим советом, — чуть поклонившись, Ника отступила, всем видом демонстрируя нежелание продолжать разговор.

Мужчина, видимо, посчитав такое поведение проявлением скромности и благонравия, одобрительно кивнул, вновь обратив взор на продолжавшего что-то бормотать философа.

Глянув в переполненные страданием маленькие красные глазки над тяжело набрякшими мешками и обратив внимание на заметное дрожание рук, Ника поняла, что незнакомый собеседник правильно угадал душевное и физическое состояние наставника Ина Валия Дрока.

Жестом подозвав служанку, она шепнула ей на ухо несколько слов и вложила в ладонь две серебряные монеты.

Понимающе кивнув, Риата Лация быстро затерялась в толпе, а её покровительница, продолжив осматривать площадь, задержалась возле бронзового Наклува.

Неизвестный ваятель изобразил бессмертного кузнеца склонившимся над наковальней с коротким молотом в могучей мускулистой руке. Изрядно погрешив против истины, скульптор не дал ему кожаного фартука. Наверное, затем, чтобы зрители видели мощные пластины грудных мышц. Зато не забыл перехватить широкой лентой густые длинные волосы. На суровом, густо заросшем лице бога вулканов, кузнецов и оружейников застыло выражение с трудом сдерживаемого нетерпения, а довольно грубо сделанные клещи крепко сжимали непонятного вида заготовку.

Застывший в трёх шагах Янкорь, не выпуская из вида племянницу хозяев, сосредоточенно ковырялся в носу.

С сожалением понимая, что долго оставаясь на одном месте, она рискует привлечь к себе ненужное внимание, девушка направилась к какому-то зданию с выкрашенными в голубой цвет колоннами.

Но едва Ника обогнула группу возбуждённо переговаривавшихся горожан, как её окликнули.

— Госпожа!

Обернувшись, она увидела подбегавшую Риату Лацию.

Лицо отпущенницы сияло довольной улыбкой. Подскочив, служанка торопливо зашептала, косясь на позёвывавшего привратника.

— Как вы приказали, я подошла и передала ему деньги от благодарной слушательницы. Он сначала ничего не понял, хотел что-то сказать, да я убежала и спряталась за насыпью.

Бывшая рабыня хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

— Он отпустил учеников? — беззастенчиво прервала её покровительница. — И пошёл в трактир похмеляться?

— Не знаю я, госпожа, куда он пошёл, — заметно надулась Риата Лация, видимо, обидевшись за то, что слушательница не позволила ей самой закончить рассказ. — Вы следить за ним не велели.

— Ин Валий где? — проигнорировав чувства служанки, быстро спросила девушка.

— У бюстов с кем-то болтает, — ответила та. — Кажется, он никуда не торопится.

— Хорошо, если так, — кивнула Ника и обернулась к сопровождавшему их невольнику. — Эй, Янкорь, ты давно в Радле живёшь?

— Давненько, госпожа, — кланяясь, прогудел здоровяк.

— Всегда в доме или по городу тоже ходить случалось?

— Носильщиком был, госпожа, — даже с какой-то гордостью заявил раб. — Пока ноги болеть не начали.

— Тогда возьми деньги и купи нам всем по пирогу с сыром или изюмом, — приказала племянница регистора Трениума, развязывая кошелёк. — Ты быстрее моей служанки здесь продавца отыщешь. Только смотри, чтобы пропечённые были как следует.

Девушка видела продавца с прикрытой тряпьём корзиной ещё у солнечных часов и рассчитывала, что невольник затратит на его поиски какое-то время, в течение которого она окажется без присмотра привратника.

Растерянно глянув на медные кружочки, привратник нерешительно пробормотал: