Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

Уже то, что государыня в такую чудесную погоду прячется в душных комнатах, а не гуляет в цветущем саду, весьма насторожило опытного царедворца. Тем не менее, он не стал ни о чём расспрашивать присланную за ним рабыню, но отметил её лихорадочно поблёскивавшие глаза и плохо скрываемую тревогу.

Похоже, принц Ганий принёс в Цветочный дворец не такие уж и добрые вести, как совсем недавно полагал царедворец.

Он думал, что его приведут в спальню, но провожатая остановилась у дверей соседней комнаты, где императрица вела не предназначенные для чужих ушей разговоры, встречаясь с родственниками и теми из гостей, кто ещё решался вести с ней какие-то дела.

Едва лекарь успел осторожно ударить костяшками пальцев по гладкому дереву, как в ответ донеслось короткое и сердитое:

— Заходи!

Это восклицание внесло ещё больше сумятицы в душу врачевателя, ибо обычно днём его царственная пациентка придерживалась более формального стиля общения.

За столом с кое-как сложенными листами папируса и повёрнутой не тем боком золотой чернильницей никого не оказалось. Стоя у стены, Докэста Тарквина Домнита казалась полностью погружённой в созерцание изображённого там морского пейзажа. Падавший из расположенных под самым потолком окон дневной свет ярко освещал нарисованные синей краской волны, белых чаек с распростёртыми крыльями, чёрных дельфинов, мелькавших среди пенных гребней, и корабль, на всех парусах несущийся к зелёной земле с коричневыми горами.

По напряжённой спине, выбившемуся из причёски локону и прерывистому, свистящему дыханию придворный догадался, что государыня в бешенстве. В углу возле вазы с цветами валялось сломанное перо, видимо, забытое торопливо убиравшейся рабыней, а на ковре темнело большое, размазанное пятно. Судя по запаху, на него только что пролили аржейское и, возможно, даже не разбавленное.

Будучи человеком трезвомыслящим и осторожным, Бар Акций Новум даже в мыслях не считал себя советником опальной императрицы, полностью удовлетворившись ролью сердечного друга.

Он знал, что кроме постельных утех и утоления телесных хворей Докэста особенно нуждалась в нём тогда, когда даже железная воля дочери славного рода Пиромиев уже не могла сдерживать накопившуюся обиду и злость. Вот тогда государыня превращалась в обычную немолодую женщину со сложной судьбой, которой просто необходимо кому-то пожаловаться, поплакать, уткнувшись носом в плечо, не заботясь о том, что разнесут по Радлу досужие сплетники, которых немало затесалось даже в её невеликом окружении. С лекарем она могла, не сдерживая себя, выплёскивать все негативные эмоции, не заботясь о выборе слов, ибо знала, что тот умеет не только врачевать, но и молчать.

— Меня сегодня навестил Ганий, — с горечью сказала государыня, оборачиваясь.

Всё ещё красивое лицо застыло неподвижной каменной маской, но выражение глаз и выступившие на скулах красные пятна, хорошо различимые даже сквозь искусно наложенные белила, ясно выдавали её душевное состояние.

— Констант хочет женить Вилита.

"Так вот зачем понадобились эти слухи о его распутстве! — догадался царедворец. — Не иначе, кто-то из влиятельных людей решил вызвать недовольство государя, чтобы удачно пристроить свою дочь!"

И чтобы подтвердить свою догадку, поинтересовался:

— Его высочество Ганий назвал имя невесты брата?

— Да! — из груди женщины вырвался хриплый рык. Стремительно преодолев широкими мужскими шагами расстояние, отделявшее её от стоявшего у стола кресла, собеседница плюхнулась на прикрывавшее сиденье подушечку.

— Аполия Комена Бела!

— Дочь Мета Комена Золта из рода лотийских Коменов? — охнул придворный, надеясь, что просто ослышался.

— Да! — кулачок императрицы с треском опустился на столешницу. — Этот мерзавец уже подсунул в мою семью двух гадюк, а теперь собирается затащить и третью!