Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

— Только этот мерзавец, госпожа, сказал, что ему, видите ли, мало, — шипела в темноте рассерженной кошкой отпущенница. — Говорит: "Меньше чем за четыре обола ничего передавать не стану".

Она скорбно вздохнула.

— Пришлось ему всё отдать.

Покровительница не знала: прикарманила ли деньги сама Риата Лация, или же носильщик и в самом деле оказался настолько наглым вымогателем? Но в любом случае компенсировать финансовые потери служанке в данном случае она не собиралась.

Будучи чрезвычайно занятым человеком, регистор Трениума в этот раз с племянницей в имение не поехал, отправив с ней трёх доверенных коскидов в качестве охраны и сопровождения.

Примерно через пару часов после того, как путники покинули Радл, небо стало затягиваться тучами, а в поместье они въехали уже под грохот крупных капель по крыше фургона.

При виде гостьи пухлое лицо Фрона Беста растянулось в широченной масляной улыбке, однако узенькие глазки смотрели остро и настороженно.

Только прочитав переданное Минуцем послание господина Септиса, управитель, кажется, немного успокоился и приказал рабам перенести вещи госпожи Юлисы в уже знакомую спальню.

Пристально наблюдавшая за ним девушка подумала, что регистор Трениума, приказав прислать в столицу повозку, видимо, не счёл нужным разъяснить своему верному отпущеннику: кому и зачем та предназначена? Поэтому, увидев Нику, толстяк мог решить, что она чем-то вызвала гнев дядюшки, а тот отослал её с глаз долой. Теперь же, выяснив в чём дело, Бест вновь стал вежлив, предупредителен и даже подобострастен.

Дождь, монотонно падавший следующие два дня, запер в доме не только племянницу Итура Септиса Даума, но и его коскидов, которым тоже не хотелось тащиться в Радл по такой сырой погоде.

Только на третий день, когда небо очистилось, они наконец-то смогли покинуть поместье, а девушка отправилась к знакомому озерку.

Большая часть лощинки густо заросла высокой, ярко-зелёной травой, и только в самой верхней её части, возле покрытых пышной листвой кустов оставалась небольшая площадка с более-менее редкой растительностью. Однако Нике показалось, что для полноценных занятий гимнастикой и танцами места всё-таки маловато.

Пришлось возвращаться в усадьбу и просить у Беста серп. Риата Лация не высказала большого восторга по поводу того, что ей пришлось, ползая на корточках, неловко срезать траву, однако и от демонстрации возмущения так же благоразумно воздержалась. Тем более, что покровительница помогала ей по мере сил, сгребая срезанные стебли в пучки и утаскивая их в заросли.

Весь день они трудились, обустраивая будущую спортивную площадку, даже оборудовали место для костра.

В глубине души Ника понимала, что подобного рода тщательность вызвана элементарным переизбытком свободного времени.

Вечером они с отпущенницей подолгу шептались о сенаторах, императрице, Вилите, семейке Септисов и других жителях Радла, с кем пришлось встретиться за время пребывания в столице, а вот днём приходилось себя чем-то занимать, иначе время тянулось настолько медленно, что иногда хотелось просто выть от тоски.

Выполнив комплекс упражнений, девушка садилась на расстеленную циновку и, отдыхая, потягивала разведённое вино, попутно размышляя о своём незавидном положении, а Риата Лация веточкой отгоняла комаров от вспотевшей покровительницы.

Сегодня они взяли с собой сыр и лепёшки, чтобы погреть их над пламенем крошечного костерка. Заметив, что Ника перешла к тренировкам на растяжку, служанка, уже успевшая сложить шалашиком сухие веточки и наложить внутрь сухих листьев, стала ударять зазубренной железкой по кусочку кремня, выбивая искры. В это время на противоположной стороне лощины с шумом зашевелились кусты.

— Госпожа! — вскричала отпущенница, вскакивая и тревожно вглядываясь в заросли.