Айболит для короля - Ива Лебедева (2020)

Я долго сидела и читала разные манифесты в сети, стараясь вычленить из них самое главное, а потом самое дурацкое. Мне надо было соблюсти точную дозировку того и другого. Ну, вроде получилось.

«Какое живое существо самое несчастное? Собака гавкает, когда ей больно. Кошка — мяукает. Птичка — щебечет. И только рыба безмолвно терпит страдания, на которые ее обрекает бессовестный человек…»

Я мельком прошлась по глобальным преступлениям вроде загрязнения вод Мирового океана и сразу перешла к кулинарии.

«Поэтому ни одно другое существо не подвергается такому издевательству, как рыба. Только ради нее в городах строят рестораны, в которых несчастное безмолвное существо подвергается ритуальному поеданию. Рыбу режут на кусочки, закручивают в противоестественные кружки, смешивают с овощами и рисом. Мама-рыба, придя в суши-бар, не узнала бы, во что превратились ее дети, выросшие из икринок».

Еще два абзаца заявления напоминали страницу из кулинарной книги. Я так прониклась страданиями рыб, что, каюсь, не удержалась, сбегала к холодильнику и открыла банку атлантического тунца в оливковом масле. Чучундр тоже не отказался.

«Рыбы — немы, — закончила я этот текст. — Поэтому мы объявляем себя голосом рыб! Долой рыботорговлю и рыбоедство! Наш первый удар будет нанесен по тем местам, где заканчивается земной путь несчастных существ. Пусть в ресторане «Имбирь и васаби» пресыщенным клиентам подают полные тарелки имбиря и васаби, а рыба не должна в этом участвовать. Вы похищаете рыбу из моря. Знайте: море однажды придет к вам!

Рыбе место в море, а не на столе!»

Уф-уф-уф… а трудно, оказывается, быть лидером протестного движения. Особенно когда ты сама его только что придумала.

До этого я никогда не писала общественных заявлений. Но уж извините, других писателей, кроме себя самой, у меня нет.

— Ма, круто! — одобрил Чучундр. Еще раз пообещал полную анонимность и разослал заявление по адресам. Ну а я стала готовиться к второй части Марлезонского балета. По крайней мере дальнейший план я могла легко объяснить Раису.

— А железные глаза, которые повсюду? — сразу задал он дельный вопрос. — В вашем мире нет морфов. Но очень много людей и стран, а значит, стражи и властителей. Не заинтересует ли их такое странное существо, как я? Не хотелось бы привлекать внимания.

— Ох... — Я об этом не подумала. Вот черт!

— Я не отказываюсь помочь, — поспешил заверить король-выдр. — Но предлагаю обдумать, как избежать неприятностей. Прикинуть наши возможности и выбрать наилучший путь.

— Во! — из коридора поддержал Чучундр. — Учись, ма, государством управлять — это тебе не уколы в неприличное место бедному беззащитному сыну ставить! Тем более что этот сын уже все придумал. Нате!

С этими словами потомок забросил в комнату большой раздутый пакет, а потом ввалился сам с полными руками каких-то тряпок.

Мне даже интересно, что подумали служащие ресторана, когда к ним в зал ввалились толстая тетенька в бейсболке, надвинутой на маску в виде оскаленной акульей пасти, и мужик с выдрой в руках. Тоже в маске и в бейсболке.

— С собаками нельзя! — первым отреагировал охранник, бросаясь нам наперерез.

— А где вы видите собаку? — удивился король-выдр и втянул своего ита в себя. И сразу коричневая меховая пижама, которую Чучундр купил на Али и гордо именовал «кугуруми-мишка», перестала висеть на нем живописными складками, туго натянувшись поверх естественного мехового боевого облика истинного морфа.

Охранник, попытавшийся толкнуть еще неморфированного странного посетителя, по инерции налетел на чудовище и отскочил обратно, как резиновый мячик. Раис его даже пальцем не тронул, но довольно крепкий дядька растянулся на полу, коротко вскрикнул и прямо на четвереньках удрал куда-то в сторону кухни. Кажется, он заглянул монстру в глаза… и что-то ему в этих глазах не понравилось.