Атрионка. Сердце хамелеона - Эль Бланк (2019)

Вот сейчас, например, смотрю я на «сырники», похожие на желтоватые толстые лепешки, которые мама кромсает специальным прибором, именуемым «вилка», и ничего от них не чувствую. Зато с интересом присматриваюсь к белым выростам во рту, предназначенным для измельчения пищи. Любопытно, а у меня почему они не появились? Не успели, потому что трансформация идет по нарастающей? То есть завтра появятся? Ой-ой! О чем я только думаю? Лучше не надо! Зачем мне эти жесткие штуки во рту, если мусс и без того прекрасно проглатывается, а пробовать мамины продукты мне как-то не хочется?!

— Дочка, да что с тобой? — тут же почувствовал мое волнение папа. — Тебя беспокоит, какое решение примет Ита-Ял?

Предположение он сделал логичное. Пусть и не совсем верное, но меня более чем устраивающее. К тому же действительно Ита в нашей семье — самый опытный экзот, и от ее мнения зависит моя будущая специализация. Тут реально есть причины для того, чтобы понервничать.

— Или ты из-за брата расстроилась? — спохватилась мама, снова прекращая есть. — Он не хотел тебя обидеть. Просто высказался резко, не сдержался. Знаешь ведь, что у него с девушкой не ладится.

— Я все сразу, — на всякий случай приняла оба варианта. Чтоб с гарантией. Брату я сочувствую: он никак не может найти себе пару. Вроде есть потенциальная невеста, а отношения с мертвой точки не сдвигаются — даром что Ал-Риф в ее секторе диспетчером работает, то есть взаимодействуют они практически постоянно. Так что, раз уж мама предлагает это использовать в качестве оправдания, спорить не буду. — Я пойду, ладно?

Чмокнула отца в губы, привычно передав ему льер и забрав тот, что предназначался мне. Помахала маме. Уже на выходе из столовой не удержалась и оглянулась. Очень уж приятно было видеть, как родители целуются. Мне не мешало наслаждаться этим зрелищем даже то, что они совсем разные: на фоне мягких переливов желто-оранжевых стен и бордово-красных натеков потолка сине-зеленый оттенок кожи отца смотрелся гармонично, а вот мамин светло-бежевый определенно вносил дисбаланс. И все равно в этот момент они были такие милые…

Опять же кто-нибудь другой, знающий, что земляне льер не вырабатывают, вряд ли посчитал бы это нормальным. Возможно, даже выразил бы моему отцу сочувствие: он-то контактного вещества не получает, только отдает. Но папа маму очень любит, и потому ему достаточно такого одностороннего «обмена».

Кстати, мама называет льер иначе — шеклак. И утверждает, что у нее именно от него возникают галлюцинации. Не знаю… Видимо, это только у людей такой побочный эффект проявляется, потому что, когда мне от отца или брата льер достается, я обычно просто испытываю симпатию и доверие. Ну либо позитивный настрой и уверенность в том, что все у меня получится, — это когда папа решает, что мне такая поддержка необходима. Вот как сейчас.

Свалившаяся проблема кажется мне куда менее значительной. Ну меняюсь, и что с того? Обратно же возвращаюсь! И вообще, как сказал два-восемь, может, это временное! Побалуется мой организм и надоест ему. И будет все как прежде.

К тому же мое предназначение для меня куда важнее! Я хочу наконец получить рекомендацию и начать специализироваться. У меня хорошо развиты умения, которыми владеют экзоты, но нельзя распыляться на все сразу, нужно сосредоточиться на чем-то одном. Тогда и результат будет самым лучшим!

По коридорам я петляла в воодушевленном предвкушении, растущем по мере того, как довольно скучные, однообразные переливы стен жилой зоны менялись на более эффектные, складывающиеся в причудливые узоры и картины развлекательной части дома.

У входа в главный зал я на несколько мгновений замерла, сосредотачиваясь, и коснулась чувствительного участка стены, раскрывающего проем. И уже не раздумывая шагнула в полумрак, расцвеченный световыми всполохами, манящими своей загадочностью.