Атрионка. Сердце хамелеона - Эль Бланк (2019)

Ответил мне не Дмитрий, а дедушка. Задержавшийся в зале, он все же нас догнал и теперь шел рядом. Кстати, не только он. Я с удивлением обнаружила за нашими спинами еще троих мужчин. Невозмутимых, в строгих одинаковых темно-синих костюмах, внушающих одну мысль — держаться от них на расстоянии. Охрана?

— Дмитрия не вини, — наставление прозвучало весомо, хотя у меня и в мыслях не было этого делать. — И вообще, неладно что-то с этим конкурсом. Разобраться нужно.

Последнему заявлению я удивилась, у меня совсем иное впечатление сложилось. Конкурс как конкурс. Обычное соревнование. Хотя, конечно, много ли я понимаю в интригах и отношениях людей?

— А как же моя одежда? — вспомнила я, подтянув к коленям ткань, упорно не желающую закрывать мои ноги.

Я старалась не концентрироваться на том, что мужская рука, вернее, ладонь, которая меня держит, лежит на… в общем, весьма специфически лежит под юбкой, обжигая обнаженную кожу!

— Новую купим, — успокоил дедушка. — Или старая тебе так сильно нужна? Тогда я за ней отправлю кого-нибудь. Позже. Сейчас есть дела поважнее.

— Какие? — не удержалась я.

— Ты такая же любопытная, как твоя мама. — Умиления в голосе было столько же, сколько и ласки в блеклом взгляде. — Про внешность можно и не говорить. Я бы понял, что ты моя внучка, даже просто встретив на улице.

Значит, он дедушка не только по возрасту. Вот только если я обрадовалась, то Дмитрий… Он вздрогнул. Совсем чуть-чуть, едва заметно, так, словно оступился на ступенях, с которых спускался. Однако я это ощутила.

Получается, он не знал? Для него это неожиданность? Странно, особенно если учесть, что они знакомы. То есть мой новоявленный родственник мужчину знает, раз по имени-отчеству назвал, а вот верно ли обратное? Или же у подобной реакции есть иное объяснение и я опять делаю неправильные выводы?

— Дмитрий, у тебя три часа, потом явишься ко мне. Отчет готов? Впрочем, не важно. Покажешь то, что есть. И по «Северному вектору» прихвати документы, — неожиданно четко, властно, совершенно иным тоном распорядился дедушка.

Я даже испугалась, слишком уж резкой была эта смена поведения.

— Хорошо, Натан Лайрович, — беспрекословно подчинился приказу Дмитрий.

Я же мысленно застонала, осознав свою ошибку. Тут не просто знакомство. Тут отношения «начальник — подчиненный»!

Усадив меня на сиденье летара, стоявшего практически у самого входа в павильон, мужчина отступил. Смотрел ли он в этот момент на меня или же предпочел побыстрее забыть о существовании опрометчиво выбранной подопечной, я так и не узнала — обзор закрыл забирающийся следом родственник. А когда мы взлетали, внизу уже никого не было. Дмитрий исчез.

— Не волнуйся, никуда твой ненаглядный не денется.

От этих слов, сказанных с добродушной иронией, меня снова окатило жаркой волной, а щеки запылали так, что я даже ладони к ним прижала, чтобы охладить. А еще до меня дошло, как неприглядно выглядит поступок землянина в глазах дедушки. Ведь он подумал, что Дмитрий намеренно вызвался стать опекуном, а не решился на это спонтанно, желая всего лишь помочь.

— Вы ошибаетесь, — пискнула я. — Мы не пара. И даже не знакомы. Я его вижу второй раз в жизни. И он тоже… — заторопилась, опасаясь, что мне не поверят, перебьют, снова съязвят, и осеклась, когда, подняв голову, увидела внимательный, совершенно серьезный, сосредоточенный взгляд.

— Он о тебе ничего не знал? — лаконичный вопрос, и столь же краткое: — Хорошо. — Мой отрицательный жест головой дедушка принял, не требуя дополнительных подтверждений. И продолжил, не меняя рассудительных, лишенных излишней эмоциональности интонаций: — Рианна, я очень надеюсь, что без моего разрешения ты не будешь ни с кем обсуждать свое происхождение. Это во-первых. А во-вторых, перестань мне «выкать». Я все же твой дед, значит, официальное обращение неуместно.