Гимназистка - Бронислава Вонсович (2021)

— Вы сейчас о чём, господин штабс-капитан? — Руку я выдернула и вставила в муфту, которую раньше полагала исключительно декоративным элементом. Так вот, оказывается, для чего она нужна — прятать руки от навязчивых ухажёров. — Боюсь, мне сейчас не принадлежит ровным счётом ничего. Извольте говорить прямо, без экивоков.

Нет, я, конечно, понимала, о чём речь, но хотелось бы услышать подтверждение. Убедиться, что у меня не паранойя, а развивающееся быстрыми темпами предвидение.

От руки Волкова, чуть пошевелившего пальцами, разошлось окутавшее нас плетение против прослушки. Значит, этот тип в артефактах не нуждается, в отличие от Юрия. Более того, похоже, он чувствует, когда тревожат поддерживаемые им плетения, не зря же насторожился у Хомяковых. Но проверять это я не стала, лишь вопросительно посмотрела.

— Всё-то вы понимаете, Лиза, — недовольно сказал Волков. — Хотите прямо? Извольте. Мне нужен артефакт. Цену определяете вы. В пределах разумного, разумеется.

— А разумное — это сколько? — невольно заинтересовалась я.

Не то чтобы я собиралась продавать непонятно что, но узнать, сколько это непонятно что стоит — почему бы и нет? Может, удастся хоть приблизительно определить ценность того, чем я якобы владею.

— Особняк в Царсколевске. Банковский счёт. Бриллианты. Более того, вы можете рассчитывать занять… весьма высокое положение, — он выразительно прищурился, намекая непонятно на что.

Всё это было столь же обтекаемо-невнятно, как и его просьба.

— А если я откажусь? — осторожно спросила я.

— То я всё равно получу то, что считаю нужным, — чуть лениво ответил Волков и оскалился в хищной улыбке. — Только вы в этом случае ничего не получите.

Окутывавшая нас сфера чуть бликовала, когда мы проходили рядом с фонарями. Но уверена — лишь для меня, посторонние ничего не замечали. Редкие прохожие не обращали внимания не только на сферу, но и на нас. Я чуть прищурилась: точно, здесь двойное плетение, второе наверняка делает нас незаметными для возможных зрителей. На Волкова я теперь посмотрела с куда большим интересом: наверняка он знает и другие, куда более нужные мне плетения. Впрочем, и от этого я не откажусь. Я в который раз с благодарностью вспомнила Шитова, показавшего плетение для лучшего запоминания, незаметно его воспроизвела и постаралась уложить в памяти то, что невольно показывал мне штабс-капитан.

— Так мы договорились, Лиза? — неправильно понял мой интерес Волков.

— Увы, — огорчила я его. — Когда я говорю, что ничего не помню, это включает в себя и интересующий вас артефакт.

— Это можно обойти.

Его лицо дышало рыцарской готовностью прийти на помощь страдающей деве. Но к его несчастью, я уже знала, как именно это обходится.

— Княгиня уже предлагала клятву полного подчинения, — насмешливо уточнила я. — Увы, этот вариант мне не подходит. Артефакт ещё неизвестно, найдётся ли, а свободу я точно потеряю. Кстати, а как он выглядит?

— Кто?

— Артефакт.

— Увидите — сразу поймёте, — недовольно ответил Волков, не пожелав удовлетворить мою девичью любознательность. — Возможно, мы ошибаемся, и его действительно у вас нет.

— Мы — это кто?

— Curiosity killed the cat*, — неожиданно ответил Волков. — Знаете, что это значит?

— Разумеется, — удивлённо ответила я. — Известная английская пословица.

— Вы кладезь неожиданностей, Лиза, — усмехнулся он. — Знаете английские пословицы, в то время как в вашей гимназии преподают языки французский и немецкий.

Нет, я понимала, что Волков — не случайное лицо в моём окружении, и всё же такая осведомлённость оказалась неожиданной и довольно пугающей. Ситуацию нужно было исправлять, и срочно, поэтому я улыбнулась и заявила:

— Можно знать выражения, не зная языка. Они весьма выигрышно встраиваются в разговор, когда совсем нечего сказать. Например, латинские поговорки. Memento mori**. Прекрасно звучит, правда?