Гимназистка - Бронислава Вонсович (2021)

— Ничего страшного. Всё равно у меня нет срочных дел, а настроение ужасающе дурное. Садитесь. — Он широко махнул, указывая на стул. Так широко, что я понадеялась, что плетений он никаких не будет использовать, а то эта квартира пострадает и без моего участия. — Рассказывайте.

Я хотела спросить про обучение на целителя, но вместо этого внезапно выложила про Волкова, без уточнения, что тому от меня требовалось, но с указанием, что он использовал ментальное давление, которое удалось сбить.

— Эка его припекло, — неодобрительно сказал Шитов. — И ведь понимает, что если Рысьина пожалуется, то одним выговором не отделается. Впрочем, — он встряхнул головой, словно отбрасывая некстати появившуюся мысль., - жаловаться она не будет, и он это тоже понимает.

— Почему?

— У вас есть свидетели?

Я отрицательно покрутила головой, огорчённо подумав, и почему я не заорала на всю улицу. Глядишь, и свидетели бы появились, и Волкова бы приструнили, и убегать бы не пришлось.

— Я так и думал. Поэтому при разбирательстве будет ваше слово против его. Его слово весит больше. Как-никак, он признанный клановый наследник, а ваш статус довольно-таки неопределённый.

— То есть вы предлагаете ничего не рассказывать Фаине Алексеевне?

Он вытаращился на меня, словно увидел впервые, и энергично затряс головой. Настолько хаотично затряс, что было совершенно непонятно, одобряет или нет мои слова, пока он не заговорил:

— Помилуйте, Елизавета Дмитриевна, когда я такое предлагал? Это вам решать, говорить или нет. Я же только предполагаю, чем закончится разбирательство, буде княгиня его инициирует. — Он выдвинул ящик стола, грустно в него посмотрел и вновь задвинул. Наверное, там стояло средство от дурного настроения и только я мешала предаться Шитову утешениям. — Но она не инициирует, а если вы промолчите, то и охрану от клана не даст.

Охрана от клана — это серьёзный довод в пользу того, чтобы промолчать. В конце концов, не бесконечный же отпуск у Волкова? Должен же он наконец отбыть по месту службы, и без того уже подзадержался в Ильинске.

Шитов всё же не выдержал, вытащил фляжку, сделал глоток и блаженно прижмурился.

— Укрепляющее зелье, — прояснил он, хотя я даже не спрашивала. — Так что, говорите, Волков от вас хотел?

— Я не говорила, — насторожилась я. — Признаться, Константин Филиппович, я сама никак не могу взять в толк, что ему нужно.

— Рысьина ему от ворот поворот дала, слышал, — кивнул своим мыслям Шитов, страдальчески посмотрел на фляжку и всё-таки опустил её в ящик. — Неужто серьёзно решил остепениться?

— А что, Волков обычно не слишком серьёзен в отношениях?

Интерес был не праздный. Вдруг удастся найти компромат на Волкова? Это помогло бы нам быстрее прийти к взаимопониманию. Разумеется, в том виде, который подходил для меня.

— Волков-то? Хо-хо, — оживился Шитов, но тут же вспомнил, с кем говорит, и продолжил не столь радостно: — Впрочем, Елизавета Дмитриевна, сплетни я вам пересказывать не стану, скажу одно: держитесь от него подальше. Это мой вас совет. Он вам помог?

Это была совсем не та помощь, на которую я рассчитывала, придя сюда. Информацию для размышления Шитов дал, конечно, но её было слишком мало. Так, на один укус, и тот — котёнковый.

— Вы мне поможете, если расскажете, как поступить учиться в обход клана.

— О как, — хмыкнул Шитов. — Не хочет Рысьина терять над вами контроль? Не хочет, — повторил он уже утвердительно, не дождавшись моего ответа. — А ведь направление я вам могу и сам выписать. Где-то у меня были бланки.

Он начал активно выдвигать ящики, но первой ему опять попалась фляжка. С укрепляющей настойкой, разумеется. А то, что запах коньяка усилился — это были лишь обонятельные галлюцинации. Но бланк тоже нашёлся. Пожелтевший, немного мятый и с надорванным краем.

— Как вас записывать? — деловито спросил Шитов. — Рысьиной? Или по старой фамилии?