Гимназистка - Бронислава Вонсович (2021)

— Вы Лизе посторонний человек, — бросил Рысьин. — С родственной заботой ничего не сравнится. К тому же Лизанька — невеста моего сына.

Сообщил он это как нечто самой собой разумеющееся, словно моего согласия уже не требовалось, всё было решено на высшем уровне и за меня, и за Юрия.

— Я не его невеста.

— Полноте, милая, — отечески бросил он. — Неужели вы позволите маленькой обиде перечеркнуть всю вашу жизнь? Поживёте у нас до свадьбы, с которой мы тянуть не будем.

— Тем более что Фаина Алексеевна разрешила, — насмешливо бросил Владимир Викентьевич.

— Нам не нужно разрешение Фаины Алексеевны, — прошипел в ответ Рысьин. — Она глава клана по недоразумению. И недоразумение уже несколько затянулось.

— Разве? — Целитель картинно приподнял брови в деланом удивлении. — А мне казалось, что она глава клана как самый сильный его представитель.

— Вот именно что казалось, — презрительно бросил Рысьин. — Просто женщины традиционно сильнее в подковёрных интригах. Лизанька, собирайтесь. Наша семья принимает на себя ответственность за вас и ваше будущее.

— К моему глубокому сожалению я вынуждена отказаться. Дело в том, что я у вас не буду чувствовать себя в безопасности.

— У нас? — удивился Рысьин. — Вы шутите, Лизанька? Наш дом защищён куда лучше звягинского. Можно сказать, несоизмеримо лучше. На чём на чём, а на безопасности мы не экономим. И если вы так беспокоитесь за себя, можем даже выделить охранника.

— Юрия Александровича? — ехидно уточнил Владимир Викентьевич. — Боюсь, Елизавета Дмитриевна будет против, у них отношения не складываются в последнее время.

— Временная размолвка. Обычное дело между любящими сердцами, — уверенно возразил Рысьин. — Если они будут жить в одном доме, отношения сразу наладятся.

Похоже, он считает меня идиоткой. Но наверняка Та Лиза давала для этого все основания. Но я-то не она.

— Я вам весьма благодарна, Александр Николаевич, за ваше щедрое предложение, но воспользоваться им не могу. К тому же за Юрия Александровича я не планирую выходить замуж.

— А за кого планируете? — подозрительно спросил он, явно намекая на Хомякова.

— Ни за кого не планирую. Я ещё недостаточно взрослая, чтобы вообще думать о браке.

— Помилуйте, Лизанька, — вытаращился он на меня, — когда еще думать о браке, как не в вашем возрасте? Самый подходящий. Это Фаине Алексеевне уже можно про это не думать, ей самое время думать о богах, хе-хе, если вы понимаете, о чём я.

Думать о богах мне не хотелось, более того — не хотелось думать вообще, поскольку внезапно я ощутила дикую усталость, которая связывала и тело, и мысли и оставляла одно-единственное желание — спать. Внезапно крылья носа Александра Николаевича дёрнулись, словно он к чему-то принюхивался, а сам он уставился на меня довольно-таки возмущённо. Интересно, у оборотней нюх в человеческом облике лучше, чем у обычного человека, и если да, что такого унюхал Рысьин? Можно ли вообще унюхать вмешательство бога? Или то, что рядом со мной был представитель другого клана? Наверное, в его представлении я вся пропахла Хомяковыми. Не самый приятный запах для Рысьиных. Или, напротив, хищников привлекает запах возможной жертвы? Хотя… В дуэли между Рысьиным и Хомяковым победил Хомяков, поэтому кто тут жертва, однозначно не скажешь.

— Не думаю, что Фаина Алексеевна нуждается в вашем мнении, о чём ей думать, — холодно заметил Владимир Викентьевич.

— Донесёте ей, да, Звягинцев? — окрысился Александр Николаевич, становясь похожим на мелкого агрессивного грызуна. Ох, измельчали Рысьины, как я погляжу. Этак скоро придётся их в Крысиных переименовывать. — Ну и доносите. Не боюсь ни вас, ни вашу княгиню.

— Помилуйте, Александр Николаевич, она и ваша княгиня, честно получившая своё место, как бы вам ни хотелось доказать обратное.

— Ещё скажите, что она — самый достойный представитель клана.

— И скажу.