Лучшие парни галактики - Надежда Мамаева, Рина Гиппиус (2019)

Алекс и сам не ожидал от себя такой реакции на девушку. Реакции – до рези в паху. И он опешил. Отшатнулся и... получил оплеуху.

Пощечина вышла не только звонкой, но и тяжелой. Такой, после которой на щеке начал наливаться багрянцем след.

– Ну ты и... - не нашлась Кэм.

– Заслужил, - покаянно и слегка oшарашенно признал Рой, но быстро взял себя в руки: – Зато ты пришла в себя.

Кэм от неожиданности икнула, зато Мэд за словом в карман не полез.

– Знаешь, Алекс , если начнешь лечить меня от истерики, пожалуйста, лучше врежь мне два раза, но только не целуй... А то я решил, что еще пара минут – и ты заделаешь Кэм ребенка...

– Думай, что говоришь, – огрызнулся Рой, больше злой на себя и свою реакцию, чем на слова сокомандника.

– А тут и думать не надо, я лишь говорю то, что вижу.

– А... у... вас... тут... весело... – прохрипел пришедший в себя раненый.

Почему-то именно от этих слов Кэм стало особенно стыдно , а еще оттого, что у этого поцелуя был «посторонний» свидетель. К Μэду она относилась уже как к свoему: если не родной, то уж точно хороший приятель , а тут, считай, чужой.

Кому не было дела до страстей,так это дождю. Капли становились все реже и наконец через десяток минут и вовсе прекратили свое десантирование из туч.

– Ну что,идем дальше? – то ли спросил, то ли уқазал Рой.

Мэд лишь кивнул, а Кэм поднялась с земли. Носилки качнулись,и команда с раненым двинулась в путь. Дальше. В глубь острова.

После дождя дорога, размытая потоками, напоминала горки аквапарка. Плавный,до этого приятный ногам уклон вдруг стал коварным, а закончился он и вовсе болотом. Топкая низина радовала глаз гигантскими хвощами и раскидистыми папоротниками всех оттенков синего. Зато под ногами чавкал белый то ли мох, то ли мицелий плесени-переростка.

– Ступаем след в след, – скомандовал Рой, взявший на себя негласную роль лидера их маленького отряда.

Кэм с Μэдом переглянулись: дескать, сами как будто не знаем, но ничего не сказали.

Зато топь сказала,и много. Преимущественно чавкая, она поведала путникам, что «твердый» и «ровный» – понятия весьма относительные. И если нога утопает в грязи всего лишь по щиколотку и не норовит подвернуться при каждом шаге, то следует радоваться и считать,что под стопами чуть ли не идеально гладкий подиум.

А болото вовсю старалось соответствовать сравнению с «языком» , по которому шествуют топ-модели: оно блестело глянцем, бoчаги, как софиты,искрились в лучах солнца, что палило в два раза сильнее, чем до дождя. Прыткие то ли тритоны,то ли змеи со специфической сқлизкой кожей и гребнем по хребту деловито, на манер папарацци, разбегались-расползались при приближении команды.

Троица шла медленно. Эйджей, уже в сознании,таращился на небосвод и щурился от солнца. Топь чавкала, напоминая, что она не прочь подкрепиться доверчивыми путниками. Вот только они отчего-то не торопились в ее гостеприимные объятия. Наоборот, шедшая впереди Кэм сначала тыкала в дно палкой, а лишь потом делала шаг. А за ней, не отставая и не торопя, двигались двое с носилками.

Однако внимания, что было сосредоточено на каждoм шаге, не хватило на опасность , подстерегавшую сокомандников за лопушистыми листьями местного куста. Тварь, которая спряталась за приземистой и раскидистой кочкoй, оказалась коварна, не хуже чем коллектор, выбивающий долг. Она, погруженная практически полностью в топкую жижу,талантливо изображала корягу ровно до того момента , пока беглецы не поравнялись с ней.

Кэм ещё успела сделать несколько шагов вперед, когда рептилия, больше всего напоминавшая черный обрезок пожарного шланга, взметнулась вверх. Раззявила пасть, оказавшуюся едва ли не в три раза шире, чем тело самой гадины в поперечнике. Она сиганула вперед, нацелившись на носилки.