Женщина со шрамом - Филлис Джеймс (2010)

Однако эти слова, хотя обе знали, что они совершенно искренне сказаны, прозвучали как-то отвлеченно. Летти заметила, что взгляд Хелины устремлен на конюшенный блок, где на каменной кладке золотыми пятнами играло утреннее солнце. Хелина уже планировала, как нужно будет проводить реконструкцию, представляла себе, как станут приезжать посетители, как она будет обсуждать с Дином меню, думала о возможности получить мишленовскую звезду, а может быть, и две звезды, представляла и получение доходов от ресторана, и надеялась, что Дин навсегда закрепится в Маноре, к радости Джорджа. Она стояла там, погрузившись в счастливые мечты, вглядываясь в будущее.

3

В Кембридже закончилась церемония венчания, и гости стали выходить в притвор часовни. Клара и Энни остались сидеть, слушая орган. Во время службы играли Баха и Вивальди, а теперь органист доставлял себе и собравшимся удовольствие собственными вариациями на тему фуги Баха. Перед церемонией, ожидая начала на солнышке перед храмом, небольшая группа рано приехавших гостей перезнакомилась. Среди них была и молодая женщина в летнем платье, с коротко подстриженными светло-каштановыми волосами, обрамляющими привлекательное, умное лицо. Она с улыбкой подошла к Кларе и Энни и назвалась: Кейт Мискин, сотрудница группы Адама Дэлглиша. С ней были молодой человек, которого она представила как Пьера Тарранга, и красивый молодой индиец — сержант Бентон-Смит, тоже из группы Дэлглиша. К ним присоединились и другие — издатель Адама, коллеги-поэты, писатели, несколько коллег Эммы по колледжу. Образовалась веселая, дружелюбная группа людей, слегка медливших, будто бы не желавших сменить красоту каменных стен часовни и просторной зеленой лужайки, купающихся в сиянии майского солнца, на холодную строгость притвора.

Служба была короткой, с музыкой, но без проповеди. Вероятно, невеста и жених сочли, что освященная веками литургия говорит все, что необходимо сказать, и не должна вступать в соревнование с обычными, тривиальными наставлениями. Отец Эммы сидел на передней скамье; он явным образом отверг древнюю символику передачи своей собственности в руки другого владельца. Эмма, в подвенечном платье кремового цвета, с венчиком из роз на блестящих черных, зачесанных вверх волосах, медленно прошла по проходу в полном одиночестве. При взгляде на ее спокойную и такую одинокую красоту глаза Энни наполнились слезами. И тут произошло еще одно нарушение традиции. Вместо того чтобы стоять лицом к алтарю, спиной к невесте, Адам повернулся и, улыбаясь, протянул Эмме руку.

А сейчас в часовне осталось всего несколько человек, слушавших Баха.

Клара тихонько сказала:

— Ну, как венчание, эта церемония, по-моему, прошла удачно. Мы привыкли считать нашу умную Эмму человеком, стоящим выше низменных женских условностей. Очень утешительно обнаружить, что ей присуще обычное тщеславное стремление невест в день свадьбы добиться, чтобы у присутствующих перехватило дыхание.

— Я не думаю, что ее очень заботили присутствующие.

— Здесь вполне подошли бы слова Джейн Остен, — сказала Клара. — Помнишь замечания миссис Элтон в последней главе романа «Эмма»? «Слишком мало белого атласа, слишком мало кружевной фаты: жалкое зрелище!»

— Зато вспомни, чем кончается роман: «Но вопреки этим недочетам пожелания, надежды, уверенность и предсказания небольшой группы верных друзей, наблюдавших церемонию, нашли свое полное воплощение в нерушимом счастье этого союза».