Падшие - Дэвид Балдаччи (2019)

– И где же сейчас эта ваша напарница?

– В доме у сестры. А я решил, что спать еще рановато.

– Ну и как вам наш маленький рай? По вкусу?

– Вообще-то не сказал бы. Может, из-за того, что тут слишком уж часто убивают людей.

Бэрон задумчиво кивнул:

– Слышал об этом. Жутковатая история… Но в тяжелые времена всегда что-нибудь такое и происходит.

– Это и есть ваше объяснение?

– Да нет у меня никаких объяснений! Напиваюсь уже потихоньку, вот и несу, что в голову взбредет.

– И частенько вы так проводите время?

– А больше тут и делать-то нечего. Заезжаю сюда обычно раз в неделю, сижу часок, потом опять домой. Практически только сюда и выбираюсь, вот разве что еще за покупками. Ни за что не отвечаю, отчитываться не перед кем – вот и живу себе по давно заведенному распорядку.

– Везет вам.

– Да ладно, какое там везение… Кстати, вы когда сюда вошли, упомянули про ФБР. Вы что, действительно спецагент или это так, просто попугать?

– Вообще-то я обычный коп, просто сотрудничаю с Бюро.

– А вы откуда?

– Из Берлингтона, Огайо. Примерно такой же промышленный городок, что и этот. «Ржавый пояс».

– Вот уж и впрямь ржавый! А вы вообще в курсе истории этого города, в упадке которого якобы ответственно мое семейство?

– Совсем немного.

– Знаете, частично это и вправду так. Городок здесь появился, потому что мой предок, в честь которого я назван, открыл здесь огромное месторождение каменного угля. Бо́льшую часть его переправляли в Питтсбург для сталелитейных заводов. Потому-то он еще и углеперерабатывающие заводы тут устроил. А потом и ткацкие фабрики. Ну а после в этих краях и природный газ нашелся. Всяких предприятий у него тут было море, и он на самом деле был в Бэронвилле чуть ли не единоличным хозяином. И работало у него чуть ли не все население города. Предприниматель от бога, энергии хоть отбавляй – и хватка у него была, и везение… Никто из последующих поколений Бэронов и в подметки ему не годился.

– Про шахты и фабрики я уже слышал. А вот сталелитейный бизнес – это уже что-то для меня новое.

Бэрон кивнул:

– Кокс, используемый при производстве стали, – по сути, тот же каменный уголь, только прошедший специальную перегонку. Угля тогда было полным-полно, и был он сравнительно дешев. Стальные магнаты процветали, ну а с ними и поставщики сырья. В этом смысле дело у Джона Бэрона-старшего было совершенно беспроигрышное. Насколько я понимаю, человеком он был довольно безжалостным. Громил профсоюзы, подкупал продажных политиканов, загрязнял реки, воздух и землю. Платил рабочим самые гроши, обращался с ними хуже некуда. Нажил несметное состояние, так что его потомки могли жить в свое удовольствие, ничем себя особо не утруждая.

– И тогда-то все и покатилось под откос?

– В таких случаях почти всегда все катится под откос. В Америке не слишком-то любят финансовые династии. Семьи вроде Рокфеллеров – скорее исключение, чем правило. Каждый здесь сам пробивается наверх, полагаясь только на собственные силы, – ну или, по крайней мере, в теории. Хотя полагаю, что в списке «Форбс» достаточно людей, которые попросту унаследовали свои состояния, так что эту теорию очень легко опровергнуть.

– Но у вашей семьи оставались какие-то деньги?

– Кое-какие оставались. По крайней мере, на то время.

– А вы не были знакомы с кем-нибудь из убитых?

Бэрон глянул на него с нескрываемым любопытством:

– Довольно неожиданный переход. А почему вы спрашиваете?

– Я все-таки коп. Задаю вопросы в надежде раскрыть преступление.

– Так кого, говорите, убили?

Декер перечислил ему известные имена, добавив:

– Двух последних пока не опознали.

– Не могу сказать, что знаю кого-либо из них.

Декер, однако, уловил в его словах нотку сомнения.

– Так точно не знаете?

Бэрон поднял свой стакан:

– Насчет точности – это не ко мне. Особенно в баре «Меркурий».