Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

Тимур неопределенно мотнул головой. Он давно отвык от таких вот маленьких знаков внимания. В тюрьме никто не предлагал чаю.

– С лимоном? – женщина восприняла его жест как согласие. – Могу еще печенье и вафли предложить.

– Вафли, – кивнул Тимур. – И с лимоном.

– Дверь закрыть? – спросила проводница. Чувствовалось, что ей хочется отгородиться от неприятного пассажира. И пусть закрытая дверь купе – не слишком надежная преграда, но это все-таки лучше, чем ничего.

– Не надо, – коротко ответил Тимур, отметив выражение разочарования, промелькнувшее на лице женщины. Столь кратковременное, что сама проводница, скорее всего, даже не ощутила чувства, которое отразило ее лицо. Но достаточное для Тимура. Читать эмоции собеседников, пусть даже таких случайных, как эта женщина, он умел. Именно это помогло ему стать тем, кем он стал. До того, как стал убийцей.

В четвертом или пятом классе, он уже точно не помнил, да и не хотел вспоминать – какая, в принципе, разница, – на классном часе в школе они обсуждали свою будущую взрослую жизнь. Классную руководительницу, Спичку, как звали ее в школе не то за непомерную худобу, не то за высокий рост, не то за бесформенную копну выкрашенных хной волос, а скорее за все вместе, интересовал вопрос: кто кем хочет стать, когда вырастет. Мечты были вполне зрелыми и реальными – будущих космонавтов и продавцов мороженого в классе не нашлось. В целом перечень профессий оказался довольно предсказуемым: офицеры, врачи, артисты.

– Я буду экономистом, – сказал Тимур и увидел, как недоуменно переглядываются одноклассники. А Спичка посмотрела на него со странным выражением, где в равных пропорциях смешались удивление, понимание и жалость. Хотя, пожалуй, удивления было меньше, чем понимания. Да и чему удивляться? Тому, что сын секретаря парткома самого крупного в городе завода мечтает о профессии, о которой его сверстники слыхом не слыхивали? Остается только пожалеть ребенка, живущего навязанной родителями мечтой.

Но сам Тимур так не думал. За свою недолгую жизнь он привык к тому, что отец плохого не посоветует. Поэтому он шел к своей – не своей мечте с недетской настойчивостью. В четырнадцать одним из первых вступил в комсомол, в семнадцать входил в состав комитета комсомола школы. Несмотря на активную общественную жизнь, школу окончил с золотой медалью и в этом же году поступил в университет на экономический. К концу первого курса уже входил в состав комитета комсомола факультета, к концу третьего подал заявление в партию. Не из политических убеждений, а для того, чтобы обеспечить фундамент для дальнейшей карьеры. Без партбилета о руководящей работе можно было только мечтать. По окончании университета молодому коммунисту Тимуру Молчанову предложили должность инструктора в горкоме комсомола. Следующей ступенью должен был стать обком, но тут в поступательное развитие карьеры молодого экономиста вмешалась история. Советский Союз рухнул, комсомол прекратил свое существование, партия ушла в подполье, а партийные деньги стали почвой, на которой, как грибы после теплого осеннего дождя, начали возникать фирмы, кооперативы, банки. Руководителем одного из них, «Аверс-банка», и стал Тимур. Несмотря на отсутствие опыта банковской деятельности, богатый опыт административной работы, а также связи, свои и отцовские, сыграли огромную роль в становлении молодого банкира.