Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

– Спросим, – кивнул Иван. С домработницей он уже нашел общий язык. Это только благодаря ей удалось установить, во что был одет Женя во время исчезновения. Симбирский не смог даже найти мало-мальски свежей фотографии сына. Самая последняя, та, что украшала его стол в «Апогее», была сделана пять лет тому назад. Для полиции пришлось распечатать снимки, выложенные подростком в социальных сетях. Кстати, чем черт не шутит, неплохо бы проверить Женину почту. Рыбак сел в кресло, развернулся лицом к столу, положил руку на мышку. В тот же момент рыбная идиллия разлетелась на мелкие осколки, сменившись тем, что компьютерщики называют синим экраном смерти: белые цифры и латинские буквы на синем фоне.

– Что за черт?

Рука привычно скользнула к кнопке перезагрузки. Монитор на короткое время погас, затем компьютер пискнул и начал грузиться. Но после традиционного «приветствия» вновь «свалился» в синий экран. Только на этот раз он был абсолютно пустым, и лишь слева вверху мигал курсор. Рыбак наугад нажал на клавиатуре несколько кнопок, наблюдая, как на монитор выводится абракадабра из набираемых букв. И тут случилось самое удивительное: курсор скакнул вверх и над напечатанной строкой появились три вопросительных знака. Рыбак присвистнул от удивления – похоже, его приглашали к диалогу… И он принял приглашение.

– Женя? – написал Иван, чувствуя за плечом тревожное дыхание Симбирского.

Курсор перескочил на следующую строчку.

– Женя у нас, – автоматной очередью высыпались на экран буквы. – Мы готовы отдать его вам за двадцать пять миллионов рублей.

– Мне надо подумать, – написал Иван.

– Напиши, что я согласен! – закричал Симбирский. – Напиши! Или дай я сам!

Он схватился за клавиатуру и попытался столкнуть Рыбака с кресла.

– Да подождите вы, Кирилл Петрович! Так нельзя! – Иван потянул клавиатуру на себя. – Мы должны обратиться в полицию и попытаться взять этого негодяя при передаче денег. В противном случае вы можете остаться и без денег, и без сына!

– Плевал я на деньги! Пиши, что я согласен.

Словно подслушав предыдущую реплику Рыбака, невидимый собеседник написал:

– Не вздумайте обратиться в полицию.

– Вот видишь! – шепотом сказал Симбирский. – Пиши – я согласен.

Рыбак предпочел компромиссный вариант.

– Мне необходимо время, чтобы собрать наличку, – написал он.

– Наличка не нужна. Все, что от вас требуется, – не отправлять в пятницу деньги поставщикам.

– Shit! – Симбирский ударил кулаком по столу, и, словно только и дожидаясь этого сигнала, на экране снова появилась заставка с золотой рыбкой. – Я так и знал! Чертова баба!

Рыбак с недоумением посмотрел на шефа:

– Это вы о ком?

– О Светловой, о ком же еще! Я чувствовал, что просто так она не уйдет! Надо же! Двадцать пять миллионов! Вот же… – он задохнулся от негодования.

– Послушайте, Кирилл Петрович! Возьмите себя в руки! – Рыбак старался говорить как можно убедительнее. – Хотите воды?

– К черту воду! – Симбирский вышел из комнаты и вернулся с бутылкой «Хенесси» и двумя бокалами. Плеснул в один, над вторым его рука задержалась.

– Тебе не наливаю, – сказал Симбирский, ставя бутылку на стол, – ты сейчас же поедешь в больницу и вытрясешь из этой дряни, где находится мой сын. Пусть даже для этого тебе придется сломать ей вторую ногу!

Рыбак с изумлением посмотрел на шефа. Как же не похож он был сейчас на вежливого и корректного директора «Апогея»! От прежнего Симбирского осталась, пожалуй, лишь привычка ругаться не по-русски.