Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Может быть, там нам будет спаться лучше, чем дома, кто знает. Очень на это надеюсь – мы дико устали. Даниэль все лето работал как лошадь, с утра до вечера. Мы виделись так редко, и в такие минуты у нас не было сил на общение. Нам это остро необходимо.

Просто уехать всем вместе. Катить на машине, напевая по дороге дурацкие песенки. Мы будем жить в крошечном домике, загорать и купаться.

Скорей бы отпуск!

Стелла

Ранним субботним утром я оделась и заварила кофе. Нужно бы чего-нибудь съесть, но это может подождать. Я допила остатки кофе, горячего, с привкусом средства для мытья посуды. Прополоскала рот водой и сплюнула в мойку.

Затем вышла во двор и села в «ауди». Завела мотор и повернулась на сиденье направо, прежде чем выехать на улицу. Я проехала столбики ворот и как раз собиралась повернуть руль, когда кто-то постучал в левое боковое стекло. Затормозив, я обернулась.

На меня с ухмылкой смотрел Юхан Линдберг. Позади него стояла, дрожа всем телом, его крошечная собачка. Я опустила стекло, ожидая выслушать краткий отчет о его последней сделке с акциями или чуть избыточные подробности его «открытого» брака с Терезой.

– Ну ты даешь!

– Прости, Юхан. Я не видела.

– Я прятался за живой изгородью, Стелла, так что ты ни в чем не виновата.

Я попыталась снова поднять стекло, но Юхан положила на него ладонь. Наклонившись вперед, он подмигнул мне.

– А ты с каждым днем все горячее!

Я посмотрела на часы. Послала ему улыбку, которую невозможно истолковать двояко.

– А куда ты дела Хенрика? Он в курсе, что его женушка пускается в собственные приключения?

– Пожалуйста, не говори ничего Хенрику. Я не хочу, чтобы меня рассекретили.

Я продолжала сдавать назад. Юхан Линдберг все не выпускал стекло. Вид у него был шокированный.

– Ты шутишь, Стелла? Черт, как круто! Я тут как раз объяснял своей, что только так можно сохранить отношения. Немножко таинственности и азарта. Давай, вперед!

Я вырулила на улицу и поехала прочь. В зеркале заднего вида я видела, что наш сосед со своей собачонкой так и стоит посреди улицы. По непонятным мне причинам он держал над головой руку, сжатую в кулаке. Призыв к борьбе? Я мысленно рассмеялась. Будь со мной Хенрик, мы бы дружно расхохотались.

После часа дороги зазвонил мобильник. Я вздрогнула – сигнал прозвучал резко и неожиданно. Поспешно съехала на обочину и сняла трубку.

– Я разбудил тебя? – спросил Хенрик.

– Нет-нет, – ответила я. – Как у вас там, все хорошо?

В трубке завывал ветер – было такое ощущение, будто Хенрик разговаривает со мной, стоя во дворе.

– Эмиль еще спит. Я пробежался. Сейчас пью кофе в саду. А ты что делаешь?

– Ничего, – солгала я.

– Я скучаю по тебе, – сказал он. – Но хорошо, что ты осталась дома. Тебе надо отдохнуть.

– Я тоже скучаю, – ответила я.

Они находились в семейном имении Видстрандов – огромной усадьбе с лошадьми, охотничьими угодьями и участком у залива. Я тоже должна была бы поехать с ними. Но вместо этого я направлялась совсем в другое место.

Некоторое время мы обсуждали дом и яхту, их планы на сегодняшний день. Муж сказал, что его родители передают мне горячий привет. Я попросила его тоже передать им привет и обнять от меня Эмиля. Закончив разговор, я снова выехала на дорогу.

Видстранды принадлежали к иному социальному слою. Я выросла в местечке Кунгсэнген в куда более простой семье. Мама моя была не замужем, растила нас одна – меня и мою сестру Хелену, которая старше меня на семь лет. Хенрик же вырос на Лидингё[4], учился в элитной школе, ходил под парусом, играл в гольф и теннис. Его бывшую девушку звали Луиз фон что-то там – в те времена, когда у них был роман, она была блистательной студенткой юридического факультета с приличным наследством и квартирой в районе Эстермальм.