Лабиринт Осириса - Пол Сассман (2013)

Родители очень сильно на меня повлияли и продолжают влиять – каждый по-своему, к худу или к добру. Я часто слышу их голоса. И запах – ощущаю их запах. У меня всегда было острое обоняние, поэтому запах моих стариков крепко засел в моей памяти. Вот почему в соборе против обычной практики, когда толстуха была водворена под стол, мне захотелось немного полежать рядом. Свернуться подле нее в темноте, прижаться лицом и вдыхать восхитительный миндальный запах волос. Было почти такое чувство, словно ко мне вернулась мать, и это меня ободряло. Хотя за семью давно отвечаю я, и никто другой, мне все-таки время от времени требуется поддержка. Чтобы знать, что делаю все, что в моих силах.

А сейчас, когда требуется принять решение, мне это нужно больше, чем обычно. Очень важное решение – гораздо важнее того, в соборе, когда пришлось провести зачистку раньше, чем планировалось. Решение, от которого зависит будущее семьи.

Правильное решение, и будущее семьи надежно. Ошибка, и…

В каком-то смысле выбор уже сделан, но я продолжаю тревожиться. Раздумываю, как бы поступили родители в моем положении. Они, как и я, ставили семью превыше всего, но все-таки действовать внутри собственного окружения – вещь неслыханная. Такова дилемма долга. Не только подчинение, но и выбор – кому подчиняться. И по какой причине.

Традиция не учит меня, как справиться с проблемой. Я не могу опереться на прецедент. Взываю к моим предшественникам, но они не отвечают. Знаю, как до́лжно поступить для благополучия семьи, и все же продолжаю волноваться.

Но не сомневаюсь по крайней мере в одном: если (и когда) придется действовать, удавкой я не воспользуюсь. На этот раз потребуется осторожность еще большая, чем обычно.

А теперь мне пора. Надо кое-чем заняться. Рутиной. Малым. А большое, будем надеяться, решится само собой.

Пустыня Негев, Израиль

Бегун двигался быстро, пересекая залитую лунным светом пустыню с резвостью пантеры. Но то и дело останавливался, окидывал взглядом каменистые склоны и прислушивался. Затем продолжал путь, направляясь на возвышающийся над местностью крутой холм с плоской вершиной. Оказавшись у подножия, опять остановился, на этот раз надольше, перевел дыхание и принялся энергично подниматься, хотя его присутствие выдавал лишь едва различимый шорох кроссовок по гравию. На вершине он достал из рюкзака «глок» и, держа оружие перед собой и поводя глазами из стороны в сторону, направился к дальнему краю.

Местность с этой стороны круто понижалась каменными полками к асфальтированной нити шоссе номер сорок. Цель его путешествия сидела на верхнем уступе – голова чуть набок, глаза закрыты, в ушах гарнитура айпода.

Мгновение мужчина смотрел на нее. Носки кроссовок в нескольких сантиметрах от копны ее волос. Он слышал пробивающиеся из наушников звуки музыки. Усмехнувшись, наклонился и свободной рукой зачерпнул горсть гравия. Навел «глок» и приготовился неспешно сыпать гравий ей на волосы.

Женщина метнулась так быстро, что он не успел засечь ее движение. Только что она сидела на камнях под ним и вот уже вскочила на ноги и каким-то образом одновременно освободилась от наушников. Он отшатнулся, пытаясь избежать контакта, но его запястье уже оказалось в тисках захвата. Другой рукой женщина схватила его за джемпер и сдернула с выступа. Короткий, невероятный миг он чувствовал, что парит в воздухе, словно цирковой акробат, затем шлепнулся на спину – достаточно крепко, чтобы перехватило дыхание, но не настолько сильно, чтобы что-нибудь сломать. Нога прижала его запястье к земле, а в дюйме от переносицы возник другой «глок». Из болтающихся наушников доносилась приглушенная музыка: «Дыши» группы «Пинк флойд».

– Что тебе надо?

Прошло несколько секунд, прежде чем ему удалось сделать то, что советовал певец. Когда же он сумел набрать в легкие воздух и заговорил, голос прозвучал хрипло и гортанно.

– Хотел на этот раз застать тебя врасплох.

– Не вышло.