Лабиринт Осириса - Пол Сассман (2013)

Сутенерами и торговцами живым товаром бывают выходцы из разных народов, люди разных обликов и комплекций, но если существует какой-то стереотип, Геннадий Кременко ему полностью соответствовал. Крупный, грузный мужчина с лысеющей головой, двойным подбородком и красноватыми глазами под тяжелыми веками. В его облике соединялись веселое добродушие и угрюмая угроза. Он носил массивные золотые украшения: цепь на шее, браслет, кольцо с печаткой и, к досаде Бен-Роя, болевшего за «Маккаби» из Хайфы, футболку с зелено-белой символикой клуба. На руке виднелась татуировка: девушка с раздвинутыми ногами. Ее голова, конечности и тело были выполнены зеленой краской, влагалище же выделено красной.

– Очень приятно, – усмехнулся он. – Его иврит был сильно сдобрен восточноевропейским акцентом. – Всегда рад приветствовать наших храбрых ребят из полиции. Особенно таких красавчиков.

Он улыбнулся Зиски, который, надо отдать ему должное, никак не отреагировал.

– Обнял бы вас обоих, но увы… – Кременко поднял руки, демонстрируя наручники на запястьях.

– Полагаю, наручники здесь не обязательны, – вставила адвокат.

Надзиратель посмотрел на Бен-Роя. Тот кивнул. Наручники сняли.

– Не могу их винить, – рассмеялся Кременко, потирая запястья и разминая руки. – Стоит на меня взглянуть, и сразу понятно: я опытный убийца. Пару лет назад одним пуком уничтожил целый танковый полк. – Он изобразил губами неприличный звук и расхохотался.

– Полагаю, нам лучше начать, – сухо заметила адвокат.

Надзиратель, показав им кнопку на стене, которую следовало нажать, если им что-нибудь понадобится, ушел и запер за собой дверь. Кременко, обойдя стол, занял место рядом со своим адвокатом.

– Может, нажать, чтобы принесли шампанское? – Он кивнул на кнопку и снова рассмеялся.

Адвокат, не обращая внимания на его шутку, сверилась с часами, включила диктофон и поставила на столе так, чтобы он находился между ее клиентом и Бен-Роем. Назвала в микрофон место, дату и время беседы и фамилии присутствующих в комнате. Затем откинулась на стуле и дала знак, что можно начинать разговор.

– Для официального оглашения, – начал Кременко, – хочу заметить, что у младшего из детективов очень красивая кожа.

Зиски улыбнулся и, нисколько не смутившись, положил ногу на ногу. Бен-Рой открыл принесенную с собой папку и начал работу.

– Господин Кременко, недавно…

– Для вас Геннадий. Мы здесь все друзья.

– Недавно к вам приходила журналистка Ривка Клейнберг.

– Неужели?

– Да.

– Что ж, вам виднее. В последнее время моя память стала очень короткой. Наверное, влияние тюремного воздуха. Иссушает мозг.

Бен-Рой напрягся. Допрос предстоял не из легких.

– Попытаюсь освежить вашу память, Геннадий. Тридцатого мая госпожа Клейнберг связалась с Управлением тюрьмами Израиля «Шабас» и высказала просьбу о встрече с вами. Ее просьбу передали вам, и вы ответили согласием.

– Без моего ведома, – вставила адвокат.

– Цель визита была обозначена как «личная». Госпожа Клейнберг явилась в тюрьму шестого июня после полудня в тринадцать тридцать и в течение тридцати пяти минут вы находились с ней наедине в этой комнате.

– Но уверяю, не трахались, – хохотнул Кременко.

– Теперь вспомнили?

– Да, вдруг вспомнил. Толстая настырная стерва с огромными… – Он сложил руки в виде чашек напротив груди. – Неприятное зрелище. Пришлось приложить все силы, чтобы выбросить ее из головы.

Адвокат сидела рядом с непроницаемым лицом.

– Но теперь, когда память восстановлена, – продолжал Бен-Рой, – не скажете ли вы мне, зачем здесь оказалась госпожа Клейнберг?

Кременко пожал плечами.

– У меня сложилось впечатление, что ей одиноко в жизни. Знаете, как бывает: толстая, без мужика. Наверное, захотелось общества. Увидела мой портрет в газетах, ей понравилось мое лицо, и она решила, что я человек, с которым можно поболтать.