Лабиринт Осириса - Пол Сассман (2013)

Халифе и Демиане Баракат было что вспомнить. Одно из первых дел детектива после того, как его направили из родной Гизы в Луксор, было связано с коптской общиной, а Демиана осуществляла контакт с полицией. Она управляла не только «Добрым самаритянином» – кроме него, еще полудюжиной благотворительных организаций, входила в муниципальный совет и редактировала небольшую общинную газету. Если кто-нибудь и обладал более глубокими знаниями коптского мира, то Халифа такого человека не знал.

– Как поживает Зенаб? – спросила Демиана.

– Нормально, – ответил детектив. – Намного лучше. Она… – Он колебался, не зная, что добавить. И, ничего не придумав, бессмысленно кивнул и перевел разговор на другое: – Как обстоят дела с церковью?

– Все еще боремся, хотя результат предрешен. Вопрос не в том, да или нет. Вопрос в том – когда.

Как старый дом Халифы, как полицейский участок и многие другие здания, церковь Святой Марии планировалась к сносу, чтобы расчистить пространство для Аллеи сфинксов.

– По крайней мере хоть это место сбережете, – проговорил полицейский.

– Ненадолго. – Демиана показала лист бумаги. – Письмо из секретариата губернатора. Нам наполовину урезают финансирование. Равносильно тому, как если бы прямо заявили, что закрывают. Находят деньги, чтобы вырыть трехкилометровую яму, а для беспомощных детей…

Она сняла очки и снова вытерла глаза.

– Этот мальчик, Хелми, который вас привел. Он прожил здесь всю жизнь. Волонтеры нашли его младенцем. Можете представить, родители выкинули его на свалку. Что ему делать? Куда деваться? – Голос Демианы дрогнул. – Какой жестокий мир, – пробормотала она. – Проклятый, жестокий мир. Но вам-то, Юсуф, это хорошо известно.

– Да, – кивнул Халифа. – Известно.

На мгновение их глаза встретились. Демиана тяжело вздохнула, отложила письмо, опустила ладони на стол и вдруг приняла деловой вид.

– Во всяком случае, вы явились сюда не для того, чтобы выслушивать мои стоны. Чем могу помочь?

Халифа смущенно поерзал. После того, что рассказала эта женщина, неудобно было просить ее о помощи – у нее и без того было достаточно проблем. Демиана прочитала его мысли и улыбнулась:

– Смелее, Юсуф. Мы давно друг друга знаем. Выкладывайте.

– Это не настолько важно, – пробормотал он. – Я и сам…

– Юсуф!

– Хорошо, хорошо. Я хотел выудить из вас кое-какую информацию о коптской общине.

Демиана хлопнула по крышке стола.

– Смелее.

– Вы следите за ситуацией. Не слышали ли вы в последнее время о проявлении вражды по отношению к христианам? Нападения, случаи вандализма?

– Вражда по отношению к коптам никогда не утихает. Вы знаете это не хуже меня. Вот только на прошлой неделе парень из Наг-Хаммади…

– Речь не о Среднем Египте, – перебил ее полицейский. – Меня интересует, что происходит здесь. В окрестностях Луксора.

Демиана прищурилась.

– Что-нибудь случилось?

Халифа рассказал ей о фермере и его отравленном колодце.

– У его двоюродного брата тоже испортилась вода, – продолжал он. – Фермер считает, что это дело рук кого-нибудь из соседней деревни, а староста отрицает, что ему что-то известно. Я хотел бы знать, это местная проблема или часть чего-то более общего.

Женщина откинулась на спинку стула и стала теребить крестик на груди. Над ее головой лениво хлопал лопастями древний вентилятор, почти не разгоняя стоящую в комнате жару.

– Я ничего не слышала, – проговорила она после долгой паузы. – На севере, как вы знаете, постоянное напряжение. А здесь, слава Богу, все было спокойно. Ну, шейх проповедовал по деревням, Омар, как его там…

– Абд-эль-Карим.

– Да, он. Но его проповеди были скорее антисемитскими, чем антихристианскими. Был еще случай с чистильщиком обуви, когда его бросили в Нил. Он был коптом, но, по-моему, речь шла скорее о деньгах, чем о религиозных убеждениях.