Гигант осторожно прикрыл входную дверь, повернул в замке ключ и кивнул своим спутникам. С ничего не выражавшими лицами те направились к старику. Хозяин лавки попятился, упершись спиной в прилавок.

— Что вам нужно? — На него вдруг напал кашель. — Скажите, что вам нужно?

Европеец сделал два шага и приблизился к Икбару вплотную. Мгновение он с улыбкой смотрел на старика, а затем поднял руку и ткнул дымившейся сигарой в черную повязку на его глазу. Вскрикнув, Икбар прижал ладони к щекам.

— Прошу вас! — Его душил кашель. — У меня нет денег! Я беден, беден!

— Но у тебя есть то, что должно принадлежать нам, — бросил гигант. — Некая древняя безделушка. Ты получил ее вчера. Где она?

Старик согнулся, обхватив голову руками.

— Не понимаю, о чем вы говорите! Здесь нет никаких древностей, торговать ими запрещает закон!

Незваный гость сделал знак своим подручным, и парни, подхватив хозяина лавки под локти, заставили его выпрямиться. Голова Икбара склонилась набок, правая щека ткнулась в плечо. Один из молодых людей сдвинул вверх охватывавшую лоб ленту, под которой можно было различить на коже широкий и бледный, напоминавший по форме пиявку шрам. При виде его старик пришел в ужас.

— Пощадите! — простонал он. — Пощадите!

— Где она? — еще раз задал свой вопрос европеец.

— Пощадите!

Нечленораздельно буркнув, гигант положил чемоданчик на пол, раскрыл его и извлек нечто похожее на строительный мастерок. Металлическая пластина повторяла контуры бриллианта, в слабом свете лампы передняя кромка сверкала, как если бы инструмент недавно затачивали.

— Известно тебе, что это такое? — спросил он. Онемевший Икбар ошеломленно взирал на непонятный предмет.

— Лопатка археолога, — с ухмылкой пояснил европеец. — Ею осторожно, слой за слоем, снимают почву, вот так. — Он несколько раз провел лопаткой перед искаженным от страха лицом старика. — Но существуют и другие способы применения.

Мужчина взмахнул лопаткой и молниеносно рассек ее острием щеку Икбара. Из огромной раны хлынула кровь. От боли старик закричал.

— В последний раз. Где она?

Прятавшаяся за кувшинами девочка беззвучно взывала к джинну Аль-Гулю с мольбой о помощи.

Было уже за полночь, когда шасси самолета коснулись бетона взлетно-посадочной полосы.

— Добро пожаловать в Каир, — приветливо улыбнувшись, произнесла стоявшая на верхней ступеньке трапа бортпровод-ница, когда Тэйра переступила порог салона. — Будем рады, если вам у нас понравится.

Перелет оказался довольно скучным. Тэйра заняла кресло у прохода рядом с супружеской парой и половину пути терпеливо слушала, какие проблемы принесет ее желудку египетская кухня. Выпив пару стопок водки, Тэйра ненадолго увлеклась сюжетом демонстрировавшегося видеофильма, затем купила с тележки стюардессы бутылку беспошлинного виски, откинула спинку кресла и бездумно уставилась в потолок. Страшно, как всегда бывало в полете, хотелось курить, однако вместо этого Тэйра попросила принести ей кубики льда.

Отец начал работать в Египте, когда Тэйра была еще ребенком. Многие авторитетные историки считали его одним из наиболее выдающихся египтологов современности. «Он стоит вровень с Петри и Картером, — сказал однажды уже повзрослевшей Тэйре коллега отца. — Если для углубления наших знаний о древней цивилизации кому-то и удалось сделать больше, то мне имя этого человека пока не известно».

Она имела все основания им гордиться, но на самом деле к громким достижениям отца на ниве археологии Тэйра оставалась совершенно равнодушной. Еще маленькой девочкой она осознала, что давно ушедший в небытие мир заботит отца больше, чем проблемы его семьи. Даже имя собственной дочери он подобрал такое, в котором звучал отголосок имени древнеегипетского бога солнца — Ра.