Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Впереди меня, теперь уже справа, слышался шум воды. Он приближался и наконец стал заглушать шумящую внизу речку. Казалось, сверху срывается поток, стремящийся присоединиться к ней. Я повернула за выступ скалы и увидела его. Здесь в склоне была расселина, и сквозь нее устремлялся небольшой ручей. Он, словно стрела, пересекал тропинку, водоворотом кружил вокруг единственного камня для перехода и обрушивался в реку. Я не перепрыгнула его. Я ушла с тропинки и не без труда вскарабкалась по валунам к краю ущелья.

Через несколько минут я нашла то, что искала. Я забралась на груду белых камней, среди которых росли маки, и оказалась на маленькой каменистой полянке златоцветников, почти полностью окруженной громоздящимися скалами. С нее открывался головокружительный вид вниз, на юг, в направлении более далекого теперь моря.

Вокруг меня были лишь златоцветники, зелень папоротников у воды, какое-то дерево около утеса и в расселине высокой скалы – сам источник, вода которого струилась среди зелени, чтобы успокоиться в тихой, открытой солнцу заводи.

Я сняла с плеча сумку, бросила ее среди цветов. Встав на колени у края заводи, я опустила руки в воду. Солнце сильно припекало спину. Момент радости сгладился, стерся, перешел в ощущение покоя и довольства, разлившееся по всему телу.

Я нагнулась попить. Вода была ледяная, чистая, но жесткая – вино Греции, драгоценное, неподвластное времени, здесь каждый источник сохранялся благодаря своему божеству – наяде. Без сомнения, она наблюдает за ним из-за свисающих папоротников… И странная вещь, я поймала себя на том, что вполглаза смотрю на эти самые папоротники, мне и на самом деле показалось, что кто-то подсматривает за мной оттуда. Действительно мистическая страна, наклоняешься к источнику и ощущаешь взгляд в спину…

Я улыбнулась этим навеянным мифами фантазиям и снова наклонилась попить.

Глубоко в заводи, глубже моего собственного отражения, что-то бледное колыхнулось среди зелени. Лицо!

Это настолько соответствовало ходу моих мыслей, что, все еще во власти фантазии, я не сразу придала этому значение. Но подоспела классическая мысль, которая известна как «подумай как следует», и реальность вытеснила миф: я похолодела и взглянула еще раз.

И не ошиблась. Позади моего зеркально отраженного плеча колыхалось лицо: кто-то наблюдал за мной из глубины зелени. Но это была не хранительница источника. Отраженное водой лицо было человеческое, мужское. Какой-то мужчина разглядывал меня с кромки скалы высоко над источником.

Первый испуг прошел, и я решила, что не стоит тревожиться. Одинокому страннику в Греции нет нужды бояться воров. Несомненно, это какой-нибудь пастух, заметил иностранку и любопытствует. Если не робкий, вероятно, спустится вниз поговорить.

Я попила еще, потом ополоснула руки. Когда я вытирала их носовым платком, трепещущее лицо все еще было видно в потревоженной воде.

Я повернулась и посмотрела вверх. Никого. Голова исчезла.

Я была заинтригована и немного подождала, наблюдая за вершиной скалы. Голова снова появилась, воровато… настолько воровато, что, несмотря на мой здравый смысл, несмотря на то, что я знала о Греции и греках, мелкая дрожь беспокойства поползла по спине. Это была не просто робость: в том, как голова медленно появлялась из-за скалы, было именно что-то вороватое. И даже более чем вороватое: увидев, что я наблюдаю за ним, человек снова отпрянул.

Оказалось – мужчина, не мальчик-пастух. Грек, конечно: смуглое, загорелое до цвета махагони лицо, коренастый, бандитского вида, с темными глазами и черной шапкой густых и плотных, как овечья шерсть, волос, что у греков считается одним из главных достоинств красивого мужчины.