Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

Увидев, как удивленно расширились мои глаза, Гай пояснил:

— Я хочу познакомить парня со всеми аспектами работы врача. Ясное дело, официально он всего лишь ученик аптекаря, но у него острый и цепкий ум. Я подумываю о том, чтобы дать ему денег на обучение врачебному ремеслу.

— Ты в состоянии себе это позволить?

— Это будет непросто, но мои сбережения увеличились с тех пор, как меня приняли в корпорацию врачей, кроме того, я продолжаю получать пенсию как бывший монах.

Во взгляде, который он бросил на меня, читался вызов.

Я был не на шутку удивлен. Такие расходы могли оказаться непомерными для Гая, но, встретившись с ним глазами, устыдился своих мыслей, поняв, что я просто ревную. На протяжении многих лет я был его единственным другом, и вот теперь появился кто-то еще.

Я шел по оживленным улицам, торопясь поскорее вернуться домой, пока не раздался сигнал к тушению огней. Там меня поджидал Барак. Он вытирал полотенцем волосы, поскольку они, как и его одежда, вымокли под дождем. Скелли уже отправился домой.

— Удача вам не улыбнулась? — спросил я.

— Мы ждали, пока не стемнело, а потом ушли. Этот мерзавец прятался в камышах целый день, но теперь-то он наверняка сбежал оттуда.

Барак наморщил лоб.

— А как вы поняли, что у нас ничего не вышло?

— Интуиция.

— Харснет был в бешенстве на самого себя. Он сказал, что должен был оставить нас с вами наблюдать, а сам поднять на ноги всех вестминстерских констеблей, чтобы выкурить мерзавца из зарослей. Он не верит, что человек может просидеть в холодном болоте целый день.

Мой помощник вздернул брови.

— Если только ему не помогает сам дьявол.

— Только этого нам не хватает!

— Он прав в том, что пролежать там целый день и не наделать шуму — это что-то невероятное. Я бы так не смог.

— Мы знаем, насколько велика решимость этого человека, — заметил я. — Но откуда он мог узнать, что мы придем туда осматривать место, где нашли доктора Гарнея? Меня это весьма тревожит.

— Меня тоже, — с чувством сказал Барак.

С минуту мы сидели молча, затем Барак спросил:

— Как там Адам Кайт?

— Безумен. Надеюсь, Гай сумеет помочь ему, но, честно говоря, сомневаюсь в этом.

— А у меня есть новости. Я отправил записку Гибу Руку, и он сразу же прислал ответ с одним из своих сыновей. Завтра он ждет нас у себя дома, чтобы рассказать про убийство, произошедшее в Ламбете прошлой зимой.

Значит, опять на болота! И все же эта новость приободрила меня. Хоть что-то положительное после целого дня ужасов.

— Спасибо, Джек, — поблагодарил я. — Тебе пора домой. Тамазин будет волноваться.

— Сегодня я договорился выпить со старыми друзьями, — с вызовом ответил он.

Когда Барак ушел, я отправился в свою комнату.

«Бедная Тамазин, — думал я. — И бедная Дороти. Нужно было проведать ее, прежде чем идти домой».

На своем столе я увидел официальную бумагу с печатью суда прошений. Она могла сулить только дополнительную работу.

За окном пошел дождь, и тяжелые капли гулко забарабанили по стеклу.

Глава 13

Следующим утром мы с Бараком вновь отправились на болота. На сей раз — на лошадях. Стоял по-настоящему весенний день: ясный, солнечный, хотя и ветреный. Сьюки, черная кобыла Барака, трясла тонкой головой и настороженно нюхала воздух. Повсюду, даже между обвалившихся камней давно закрытого монастыря ордена доминиканцев, распускались крокусы и подснежники.

Когда мы оказались в Чипсайде, я посмотрел на попрошаек, собравшихся вокруг кондуита. Среди них был и мужчина из Бедлама, распевавший что-то невразумительное. Острым взглядом он ощупывал толпу, пытаясь встретиться глазами с кем-нибудь из прохожих, дабы, устыдившись, тот дал ему монетку.