Бездна - Джим Чайковски (2008)

Фердинанд осознавал степень угрозы. Давление на глубине шестисот метров составляло полтонны на квадратный дюйм. Стоит появиться хоть одной трещине на корпусе, это будет означать мгновенный конец.

Взвыли сирены тревоги, повсюду замигали красные лампы, предупреждающие об опасности.

— Всем перейти на третий уровень! — прокричал Фердинанд. — Приготовиться к эвакуации! Один из гидробиологов подбежал к ним и почти повис на руках Джона.

— Межсекционные люки заблокированы! Я не могу открыть их вручную!

Фердинанд выругался. В случае аварии система безопасности действительно предусматривала автоматическое блокирование переходов с одного уровня на другой, но механизм ручного открывания должен был работать!

Пол под ними качался, основное освещение отключилось, и от аварийных огней все вокруг окрасилось в кроваво-красный свет.

— О боже! — воскликнул Джон.

Он все так же стоял, прильнув лицом к иллюминатору.

— Что там такое? — спросил Фердинанд, подойдя к соседнему иллюминатору.

Его сознание не сразу сумело переварить то, что открылось его взгляду. Чаща лавовых столбов по соседству со станцией колыхалась, словно от порывов сильного ветра, а в отдалении поднималось огненное зарево — в океанском дне появлялись трещины, в которых клокотала кипящая магма. Но не этим пугающим зрелищем было вызвано восклицание Джона.

Дно возле кристаллической колонны разверзлось, и глубокая трещина зигзагами приближалась к «Нептуну».

— Только не это…

Времени на эвакуацию не оставалось.

Остальные ученые тоже встали у иллюминаторов. В лаборатории повисло тяжелое молчание. Кто-то стал шепотом молиться.

Дело всей его жизни погибало, и Фердинанд не мог ничего сделать. Теперь его судьба находилась в руках Господа. Закрыв глаза, он уперся лбом в холодное стекло иллюминатора. Своими необдуманными действиями он погубил столько людей! Отдавшись терзавшему его чувству неизбывной вины, Кортес тем не менее ощутил, что грохот стал тише, да и колебания уменьшились.

Фердинанд поднял голову и оглянулся. На него с неуверенной улыбкой смотрел Джон.

— Оно… закончилось?

Кортес посмотрел в иллюминатор. Трещина остановилась буквально в метре от опоры «Нептуна». Станцию встряхнул еще один удар, а затем все прекратилось.

— Мы были на волоске от гибели, — проговорил Джон. Фердинанд молча кивнул.

Шипение помех прекратилось, и из динамиков раздался голос Брентли:

— Нептун», «Нептун»! У вас там все в порядке? Фердинанд кинулся к радиопередатчику, внутренне ликуя оттого, что «Персей» счастливо пережил землетрясение.

— Все нормально, «Персей». Просто слегка тряхнуло.

— Рад слышать. Я передам это известие на поверхность.

— Спасибо, «Персей».

Фердинанд плюхнулся на стул и повернулся к Джону.

— Будем надеяться, что это не повторится.

— О да, — кивнул Джон, — а то у меня не хватит чистых подштанников.

Фердинанд слабо улыбнулся. Его сердце колотилось, как у пойманной птицы, а в голове билась только одна мысль: «Пронесло!»

18 часов 22 минуты Руины Нан-Мадола, юго-восточное побережье острова Понпеи

— Казелили! — Темнокожий лодочник, широко улыбаясь, приветствовал Карен на диалекте Понпеи. Невысокий, с широкой грудью, он был одет в мешковатые шорты, доходившие ему до шишковатых коленей. За его спиной раскинулись руины Нан-Мадола и его рукотворные каналы, соединяющиеся с морем. — Па иромви?

— У нас все отлично, — ответила Карен, слегка склонив голову. — Менлау. Спасибо. Я звонила сегодня с просьбой взять напрокат одну из ваших плоскодонок. Мужчина закивал головой.

— Ага! Ученые! Ага! У меня есть лучше, чем плоскодонка. — Он повернулся и повел приезжих к базальтовой пристани, к которой были привязаны два каноэ. — Много лучше. Меньше. Плавают быстрее.

Расхваливая свои каноэ, человечек для наглядности неистово размахивал руками, жестами показывая, на что они способны.