Бездна - Джим Чайковски (2008)

Сквозь узенькое оконце Дэвид смотрел на сплющенное и изломанное тело бывшего научного руководителя глубоководной станции «Нептун». Он видел, как чудовищное давление раскололо череп ученого, и из него выплеснулось мозговое вещество. Опытный подводник, Дэвид знал, что такая опасность грозит любому, кто бросает вызов глубинам и допускает затем оплошность. Но знать — это одно, а видеть собственными глазами… Дэвид отвернулся и сглотнул тошнотворный комок. Это ужасно!

— Что дальше, сэр? — спросил стоявший за контрольной панелью Рольф.

— Спустите воду в туалете.

Заместитель повиновался и включил закачку воды в шлюзовую камеру.

19

БОЛЬШАЯ ДРАКА

9 августа, 5 часов 02 минуты

Авианосец США «Хикман», Восточно-Китайское море

Адмирал Хьюстон стоял на палубе авианосца «Хикман». Солнце еще не взошло, но на воде плясали отблески далеких огней, полыхавших в южной части горизонта.

Впервые в жизни адмирал видел, как горит океан.

Решительными и точными ядерными ударами были уничтожены ракетные точки и тыловая инфраструктура ВВС, с помощью которых поддерживалась морская блокада Тайваня. Бетан, Сенкаку-Шото, Лу-Ван — названиям этих доселе никому не известных островков вскоре предстояло стать синонимами Хиросимы и Нагасаки. Американские силы уже начали продвижение вперед, чтобы окончательно смести войска противника, осуществлявшие блокаду.

Но только не «Хикман». С развороченной кормой авианосец тащился в порт Окинавы, чтобы зализывать раны. А вместе с ним — и адмирал Хьюстон, рука которого висела на перевязи. В сводках из театра военных действий он теперь числился в графе «раненые» и отправлялся на лечение. Ему чудом удалось спастись с тонущего «Гибралтара», перед тем как гибнущий корабль был добит очередным массированным ракетным ударом. Многим — не удалось. Список погибших и пропавших без вести включал тысячи, среди которых был капитан корабля и большинство офицеров. Адмирал безмолвно, словно священник во время поминальной службы, повторял имена тех, кого знал лично. А скольких он не знал?

— Сэр, вам не стоит здесь находиться, — мягко проговорил стоявший рядом лейтенант. Этот молодой офицер латиноамериканского происхождения был выделен ему в качестве помощника. — Нам всем положено оставаться в каютах.

— Не волнуйся, мы уже отошли достаточно далеко от тех широт, где стреляют.

— Но, капитан…

— Лейтенант! — повысил голос Хьюстон.

— Ясно, сэр.

Молодой человек умолк и отступил назад.

Холодный ветер забрался в наполовину расстегнутую летную куртку адмирала, и он зябко поежился. Рука на перевязи не позволяла застегнуть ее до конца, но уходить с палубы ему не хотелось. Через час, с восходом солнца, они придут на Окинаву, а оттуда адмиралу предстояло вернуться в США.

Огненная полоса на юге медленно удалялась, постепенно превращаясь в безобидную с виду светящуюся линию. Над водой изредка прокатывалось эхо далеких орудийных выстрелов.

Наконец Хьюстон повернулся спиной к океану.

— Пойду-ка я и в самом деле к себе, — устало проговорил он.

Лейтенант кивнул и с готовностью подставил адмиралу руку, желая помочь, но в это время воздух разорвал вой сирен. Воздушная тревога! Радар предупреждал о приближении ракеты. Хьюстон прислушался и уловил в воздухе характерный свистящий гул.

Лейтенант схватил адмирала за здоровую руку, намереваясь оттащить его к ближайшей двери, но тот освободился.

— Она уходит в сторону.

В доказательство его слов высоко над кораблем промелькнула огромная черная сигара, несущаяся на север, оставляя за собой шлейф реактивных выбросов.

— «Эм-одиннадцать», — констатировал адмирал, возвращаясь к палубному поручню с лейтенантом в кильватере.