Мужская душа - Бьорн Зюфке (2020)

«Были да сплыли, – думаю я, – я знаю таких бабников, как ты, достаточно хорошо со школьных времен!» Я поражен своей собственной твердостью и замечаю, как готовлюсь к «нарциссическому контрудару» внутри: если я поставлю на нем клеймо «безнадежного нарцисса», то смогу отвлечься от того, что я сам значительно менее успешен и обеспечен, чем он, и у девушек пользуюсь меньшей популярностью… Но Карл не допускает долгих перерывов для таких мыслей. Он уже дошел до следующей темы – некомпетентности своих сотрудников-«тугодумов», с которыми трудно иметь дело. Его выводят из себя полученные им плохие оценки в этих «современных опросах сотрудников». В конце первого сеанса мне становится интересно, придет ли Янсен ко мне еще раз, или он и меня считает некомпетентным «тугодумом».

К моему удивлению, Янсен вернулся. Кажется, я почему-то не попал под его «стрелы критики». После нескольких сеансов мы обсуждаем ситуацию из его детства, которую позже Карл идентифицирует как «многократную», а не как универсальную модель. Речь идет о жестоком наказании за минимальные ошибки в школе или дома, которое его отец сопровождал такими заявлениями, как «Мой сын не делает ошибок!». Янсен покраснел, слезы текли, он не мог говорить некоторое время.

На следующем сеансе становится ясно, что эта последовательность терапии имела для него огромное значение. Не столько потому, что он осознал связь между отношением к своим слабостям и слабостям других людей и отношением к ним же своего отца, но, скорее, потому, что он продемонстрировал мне свою слабость в течение нескольких минут. Мы выясняем, что, несмотря на многолетний опыт взаимоотношений, эта ситуация была первой, когда он открыл свою собственную слабость, уязвимость – даже самому себе.

Теперь можно рассмотреть его нарциссические компенсации таких слабостей. Мы можем говорить о постоянном внутреннем и внешнем обесценивании им своих партнерш. И о том, что он очень стыдился своего роста в пубертате (Янсен чуть ниже 1,70 м) и, вероятно, именно поэтому он старался не оставаться без подруги больше недели.

– Я всегда искал символы статуса, а не партнерш, – признает он обеспокоенно. – Я хочу что-то с этим сделать, – говорит он снова, как и на первом сеансе, только на этот раз это его внутреннее желание.

– Для статуса вы можете купить Porsche, – предлагаю я, – возможно, тогда ваша душа сможет найти подходящую женщину.

Янсен недоверчиво смотрит на меня, а потом смеется:

– У меня действительно есть несколько Porsche! – Через некоторое время он добавляет, опустив глаза: – Ну, может быть, уже хватит с меня статуса, и я могу действительно подумать о душе.

Пример Карла Янсена показывает, как наследуется эта мужская форма нарциссизма. Нарциссические родители, такие как отец Янсена, отрицают сложную болезненную реальность и требуют от своих сыновей высочайших достижений и идеального поведения. Таким образом, они создают у мальчиков комплекс неполноценности. В то же время они уже предоставляют сыну механизм того, как эти ощущения собственной неполноценности можно экстернализировать, чтобы они исчезли: через нарциссическое самовыражение и нарциссическое отношение к собственным детям (или сотрудникам, или партнершам).

В последнее время, по мере отхода от строго авторитарных форм обучения, природа нарциссического родительского послания изменилась. Вместо «докажи, что ты успешен, иначе ты никто и ничто в этом мире!» теперь подразумевается: «Ты супер, ты можешь сделать это, ты лучше всех!» Конечно, сама по себе похвала – это неплохо, более того, определенная степень нарциссизма полезна для здоровья. Отношение к ребенку, однако, остается связанным с его успешностью, то есть изменился только тон, но не само сообщение. Косвенное выражение и позитивный тон современного послания еще более затрудняют внутреннее обращение с ним, возможность противостоять ему. В конце концов, родители всегда были хорошими, поддерживающими и подбадривающими, против чего же тогда бунтовать?