Больная любовь - Джесс Хилл (2021)

К какой категории абьюзеров вы отнесли бы Глена с учетом всего сказанного? Если оценивать только историю его отношений с Мишель, то, наверное, вы вслед за психологами Мари-Луизой Корр и Дэвидом Гэддом обратили бы внимание, что он обращается к насилию в моменты стресса. А это типично для тех, кто «бьет только родных». Это подтверждается тем, что Глен сам говорит о насилии: когда Мишель нападала на него, обвиняя в неверности, он сдерживался и ни разу не ударил ее, потому что, по его словам, «мужчина бьющий женщину – больной». В данном случае оба партнера поднимают друг на друга руку, и не похоже, что в этой паре есть серьезный дисбаланс сил. Гэдд и Корр пишут, что, анализируя эти отношения, полиция пришла к выводу, что Глен относится к типу «бью только родных». Однако стоит взглянуть на его отношения с другими девушками, и вы заметите куда более опасную модель – принудительный контроль. В этом случае Глен может нести куда большую угрозу, чем кажется. «Он использовал удушающие приемы, бил по голове, сам рассказал о том, как удерживал заложников и угрожал убийством. Это все крайние формы насилия, – подчеркивают Гэдд и Корр. – Он способен на такие поступки, которые вряд ли можно счесть нормальными». [21]

Существуют две наиболее популярные теории, «феминистская» и «психопатологическая», объясняющие природу мужской жестокости.

История Глена – и многих других мужчин, подобных ему, – должна служить предостережением для тех, кто считает, что можно классифицировать абьюзера, проанализировав его отношения лишь с одной пассией.

Так как же использовать типологию? Возможно, нам не удастся поместить каждого абьюзера в конкретную «нишу». Но разделение на типы поможет понять общие тенденции и перспективы того или иного поведения и лучше проникнуть в сознание того, кто прибегает к насилию.

Однако, когда мы задаемся вопросом, откуда берутся у мужчины те или иные переживания, диктующие его жестокие поступки, мы вступаем на еще более топкую почву.

* * *На этом этапе стоит сделать шаг назад и напомнить, насколько сложно устроено то явление, которое мы анализируем, и как много в нем случайного. По выражению нобелевского лауреата, нейрофизиолога сэра Джона Экклса, «мозг настолько сложен, что поражает генерируемое им же самим воображение». [22] Это система, включающая в себя 86 миллиардов нейронов, каждый из которых может формировать около 5000 синапсов (то есть соединений) с другими нейронами. Округлое серое водянистое вещество у нас между ушами, состоящее из жиров и белков, может производить сотни миллиардов синаптических связей! Они и определяют нашу личность: влияют на работу органов чувств и особенности характера, на наши предпочтения и неприязнь, а также лежат в основе реакций на окружающую среду, в том числе и на склонность к насилию.

На синаптические связи влияют гены, гормоны, переживаемый опыт и культурная среда. Нейрофизиологи наблюдают за движущимися нейронами в действии, но они не могут поместить их в чашку Петри и синтезировать в ней фрагмент человеческого сознания. Ученые вообще не в состоянии точно определить место, в котором оно формируется. Каким образом активность нейронов преобразуется в наше осознание себя разумными существами? Почему поведение людей способно варьироваться от самопожертвования до садизма? А может, настроение и поступки меняются в зависимости от деятельности бактерий в нашем желудочно-кишечном тракте? (Эту тему недавно начали изучать ученые из Калифорнийского университета. [24]) Существуют теории, объясняющие эти сложные механизмы и позволяющие составить общую картину того, как они работают. Но веских доказательств эти гипотезы пока не имеют. На сегодняшний день мы не можем толком дать определение, что такое человеческое «я».

В поисках ответа на ключевой вопрос, почему мужчины бывают жестоки к женщинам, нам придется обследовать неведомую и таящую массу загадок территорию.