Девушки из бумаги и огня - Наташа Нган (2019)

– Наплевать! – я вырываюсь и делаю шаг вперед. Майна предостерегающе шипит мне вслед, но я игнорирую ее и подхожу прямо к мадам Химуре. – Мадам, но почему это такое страшное преступление? Почему нам запрещено иметь возлюбленных? – громко спрашиваю я, и мои слова брызжут ядом. – Королю каждую ночь есть кого уложить себе в постель, а через год нас сменят новые девушки, и он не останется без развлечений…

Глаза орлицы расширяются.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что если бы Король не был таким бессердечным и жестоким, нам не пришлось бы искать утешения на стороне…

Конечно, я готовилась к удару, но все равно ее трость, со свистом врезавшаяся мне в челюсть, вышибает из меня дух.

Я хватаюсь за лицо, рот наполняется металлическим вкусом крови. Майна оттаскивает меня назад раньше, чем мадам Химура успевает ударить еще раз. Но, к счастью, в этот миг ее внимание отвлекает приход доктора.

Доктора Уо явно подняли с постели. Пояс кимоно завязан кое-как, волосы спутаны.

– Что происходит? – спрашивает он, почесывая щетинистую щеку возле одного из кабаньих клыков.

Мадам Химура указывает на Марико.

– Эта девчонка потеряла место при дворе. Перед изгнанием ее следует пометить.

Лицо доктора остается таким же бесстрастным, как тогда, когда он осматривал меня перед Снятием Покровов.

– Понятно. – Он склоняется над Марико, которая тщетно пытается отползти в сторону. – Подержите ее кто-нибудь, – приказывает он.

Мадам Химура жестом подзывает жмущихся к стене горничных.

– Ну-ка, помогите доктору!

Горничные неохотно подходят, Марико отбивается, ударяет Лилл локтем в бок. Мадам Химура тут же отвешивает ей такой удар, что голова Марико с ужасным хрустом ударяется о пол.

– Сопротивляйся, если хочешь, девчонка, – скрипит мадам Химура. – Тогда твоя метка будет выглядеть еще хуже.

Я понимаю, что сейчас произойдет, только когда доктор Уо достает из чемоданчика нож. Он собирается вырезать на ее лице метку. Написать приговор на ее коже.

Ее собственной кровью.

Одной рукой он хватает Марико за лицо, другой подносит нож к ее лбу.

– Заткните ее кто-нибудь! – рычит он через плечо.

Одна из горничных протягивает ему комок ткани. Доктор заталкивает кляп Марико в рот, заглушая ее отчаянные крики. И поднимает нож.

Когда лезвие начинает уродовать ее лицо, ее крики слышны даже сквозь кляп. Когда доктор заканчивает, Марико лишь тихо всхлипывает.

Наконец он отстраняется, и я вижу на лбу девушки кровавые линии, образующие символ: «Лан».

Гниль.

– Теперь каждый, кто увидит тебя, будет знать, что ты сделала, – шипит мадам Химура и поворачивается к нам. – Запомните это, вы все. Запомните, что бывает с теми, кто отвергает Короля. – Желтые орлиные глаза останавливаются на мне. – Это никому не проходит даром. А теперь, – взмахивает она рукой, – всем разойтись! Марш по своим комнатам. Скоро вас ждут занятия, и не думайте, что расписание изменится из-за какой-то грязной шлюхи.

Я медлю уходить, не в силах оторвать взгляд от Марико. Мне так хочется подойти к ней, помочь подняться, постараться утешить… но Майна едва ли не силой уводит меня прочь.

– Не усугубляй, – шепчет она по пути.

– Что теперь с ней будет? – спрашиваю я дрожащим голосом, идя по коридору. Все девушки потрясены и подавлены. Ченна выглядит так, как будто ее сейчас стошнит. Чжэнь и Чжинь идут молча, крепко держась за руки. Я пытаюсь поймать взгляд Аоки, но та смотрит под ноги.

– Теперь она помечена на всю жизнь, – объясняет Майна. – Ей не удастся найти достойную работу или выйти замуж… Она либо будет побираться и умрет от голода, либо отправится работать в единственное место, куда ее примут…

– В бордель?

Майна коротко кивает. Я отворачиваюсь, боясь, что меня вырвет нам под ноги.

Когда мы доходим до своих спален, я тихонько стучу в дверь Блю. Та не отвечает, и я открываю дверь и вхожу.